"Оноре Де Бальзак. Провинциальная муза" - читать интересную книгу автора

добротой, с таким старанием разъяснила своей провинциальной подруге
некоторые вещи, что нанесла этим Дине только новые раны: провинциалка
видела, что преимущества парижанки все на виду, тогда как ее собственные
навек погребены.
После отъезда Анны г-жа де ла Бодрэ, которой тогда было двадцать два
года, впала в безграничное отчаяние.
- Что с вами? - спросил у нее г-н де Кланьи, застав ее в этом
угнетенном настроении.
- Анна училась жить, пока я училась страдать, - ответила она.
В самом деле, в доме г-жи де ла Бодрэ, наряду с последовательными
превращениями Дины, ее борьбой из-за денег, разыгрывалась трагикомедия, о
которой, кроме аббата Дюре, знал только г-н де Кланьи: как-то Дина от
праздности, а может быть, из тщеславия открыла ему тайну своей анонимной
славы.
Хотя союз стихов и прозы кажется противоестественным во французской
литературе, все же из этого правила есть исключения. Наша повесть как раз
будет примером подобного насилия над каноном рассказа, и такое насилие
придется дважды совершить в этих очерках, ибо для того, чтобы дать понятие
о сердечных страданиях Дины, - пусть не оправдывающих ее, но служащих ей
извинением, - необходимо разобрать одну поэму, плод ее глубокого отчаяния.
Когда с отъездом виконта де Шаржбефа пришел конец терпению и
покорности Дины, она послушалась совета доброго аббата Дюре, который
предложил ей перелагать ее горькие думы в стихи; быть может, с этого и
начинают иные поэты.
- Вам будет легче, как легче становится тем, кто складывает эпитафии
и элегии в память умерших близких: боль утихнет в сердце, когда в голове
закипят александрийские стихи.
Странная поэма привела в волнение департаменты Алье, Ньевр и Шер,
осчастливленные тем, что у них есть свой поэт, способный потягаться с
парижскими знаменитостями. "Севильянка Пакита" Хуана Диаса была
опубликована в "Морванском эхо", журнальчике, который полтора года боролся
с провинциальным равнодушием. Кое-кто из умных людей в Невере высказал
мысль, что Хуан Диас хотел высмеять новую школу, приверженцы которой
писали тогда эксцентрические стихи, полные огня и образов, и достигали
ярких эффектов, уродуя музу под предлогом подражания немецким, английским
и романским фантазиям.
Поэма начиналась следующей песнью:

Кто был в Испании чудесной?
Кто видел этот край прелестный,
Где ночь в прохладе, день в огне,
Где страсть в сердцах горит такая,
Что детям северного края
И не привидится во сие!

Там все другое - люди, нравы,
Иные радуют забавы,
Иная веселит игра.
Там легкий башмачок атласный
Кружи меня в пляске сладострастной