"Оноре Де Бальзак. Пьеретта" - читать интересную книгу автора

позубоскалить.
Брат и сестра рассматривали письмо Лорренов сквозь призму этих
воспоминаний, мало благоприятных для Пьеретты. Обременить себя заботами о
девочке-сироте, двоюродной сестре, которая как-никак должна стать и
наследницей, если никто из них не вступит в брак, - тут было о чем
подумать. Вопрос обсуждался со всех сторон. Прежде всего, они и в глаза не
видели Пьеретты. Опекать молодую девушку - большая забота. Не свяжут ли
они себя обязательствами по отношению к ней? Ведь отправить ее обратно,
если она им не понравится, будет невозможно; не придется ли ее к тому же
еще и замуж выдавать? А если сам Рогрон подыщет себе богатую невесту в
Провене, не лучше ли будет сохранить все их состояние для его потомства?
Сильвия считала, что самой подходящей невестой была бы богатая, глупая и
некрасивая девушка, которая позволила бы золовке командовать ею. Лавочник
и лавочница решили отказать Лорренам. Сильвия взялась ответить на письмо.
Но было достаточно текущих дел, и ответ все время откладывался - с ним
ведь можно было и повременить; а когда старшая продавщица согласилась
начать переговоры о покупке "Домовитой хозяйки", старая дева и думать
позабыла о письме. Сильвия Рогрон с братом переехали в Провен за четыре
года перед приходом туда Бриго - событием, сыгравшим такую роль в судьбе
Пьеретты. Но дела и поступки этих двух лиц в провинции так же нуждаются в
описании, как и жизнь их в Париже, ибо Провен для Пьеретты сыграл не менее
роковую роль, чем коммерческое прошлое ее кузенов.
Когда мелкий торговец, уехавший из провинции в Париж, возвращается из
Парижа в провинцию, он обычно привозит с собой несколько новых замыслов;
но день за днем привычный уклад провинциальной жизни засасывает его, и
благим начинаниям приходит конец. Вот почему столь незначительны и
поверхностны те изменения, которые Париж лишь медленно, постепенно вносит
в провинциальную жизнь, что особенно явственно видно при обращении бывшего
парижского лавочника в заядлого провинциала. Переход этот переживается как
настоящая болезнь. Нет такого розничного торговца, который безнаказанно
сменил бы несмолкаемую болтовню на молчание, а парижскую суету - на
провинциальное оцепенение. Сколотив капиталец, эти почтенные люди
расходуют его на удовлетворение давно лелеемых желаний, охваченные
последними порывами энергии, которую не вдруг ведь остановишь. Те, кто не
оказался во власти какой-либо мании, путешествуют или с головой уходят в
муниципальную политику. Другие увлекаются охотой или рыбной ловлей,
донимают своих фермеров или жильцов. Третьи становятся ростовщиками,
подобно старику Рогрону, или же, как очень многие, - акционерами. Мечта
брата и сестры вам известна: она заключалась в том, чтобы пустить в ход
лопатку каменщика - воздвигнуть себе прекрасный дом. Этой навязчивой идее
обязаны были своим появлением на площади нижнего Провена тот фасад,
который только что рассматривал Бриго, новое расположение комнат в доме и
роскошная меблировка. Подрядчик не вбил ни единого гвоздя, не спросив
предварительно согласия Рогронов, не давши им подписать план и смету, не
объяснив обстоятельно и подробно все свойства предлагаемого
усовершенствования, качество и стоимость потребного материала. Если же
речь шла о каких-нибудь новшествах во внутренней отделке, то они ведь
имелись уже у г-на Гарслана, мэра, или у г-на Тифена, или у молодой г-жи
Жюльяр. Ссылка на кого-либо из богатых буржуа Провена неизменно решала
спор в пользу предложения подрядчика.