"Оноре Де Бальзак. Пьеретта" - читать интересную книгу автора

которые посылаются иногда господом богом, но весьма редко.
- А почему? - спросила Селеста Абер. В ответ врач пустился в ужасные
патологические описания; он объяснил, что эластичность, которой природа
наделяет мускулы и кости, в известном возрасте исчезает, особливо же если
женщина в силу своей профессии, подобно мадемуазель Рогрон, вела в течение
многих лет сидячий образ жизни.
- Так что если добродетельной девице за сорок, она уже не должна
выходить замуж?
- Или же должна повременить, - отвечал врач, - но тогда это уже будет
не брак, а союз, основанный на общности интересов, - иначе не назовешь!
Словом, из этого разговора можно было вывести серьезное, научно
обоснованное, несомненное и ясное заключение, что, перевалив за сорок лет,
добродетельная девица не слишком-то должна стремиться выйти замуж. Когда
г-н Мартене ушел, мадемуазель Селеста Абер увидела, что лицо у мадемуазель
Рогрон пошло желтыми и зелеными пятнами, зрачки расширились - короче
говоря, она была в ужасном состоянии.
- Вы так сильно любите полковника? - спросила ее Селеста.
- Я еще надеялась... - отвечала старая дева.
- Ну так повремените! - по-иезуитски посоветовала мадемуазель Абер,
прекрасно зная, что полковник дожидаться не станет.
Возникали сомнения по поводу нравственной стороны подобного брака.
Сильвия отправилась испытывать свою совесть в исповедальню. Суровый
духовник объяснил ей взгляды церкви, которая видит в браке только
продолжение рода человеческого, не одобряет вторичных браков и порицает
страсть, не имеющую целью благо общества. Сильвией Рогрон овладела полная
растерянность. Под влиянием внутренней борьбы страсть ее достигла
необычайной силы и манила ее тем необъяснимым соблазном, которым со времен
Евы привлекает женщин запретный плод. Смятение мадемуазель Рогрон не могло
ускользнуть от проницательного взора стряпчего.
Однажды вечером, после карт, Винэ подошел к своему дорогому другу
Сильвии, взял ее за руку и усадил рядом с собой на диван.
- Вы чем-то встревожены? - тихо спросил он.
В ответ она грустно кивнула головой. Стряпчий дождался ухода Рогрона
и, оставшись наедине со старой девой, выпытал у нее всю подноготную.
"Ловко сыграно, аббат! Но ты сыграл мне только на руку", - подумал
он, узнав о тайных совещаниях, устроенных Сильвией, и о беседе с
духовником, чреватой опасными последствиями.
Пояснения, данные хитрой судейской лисой, были еще страшнее, чем
пояснения врача; Вина советовал Сильвии выйти замуж, но не раньше, чем
через десять лет, чтобы не подвергать себя опасности. Стряпчий дал себе
клятву, что все состояние Рогронов достанется Батильде. Потирая руки и
хищно вытянув свою мордочку, он побежал догонять мадемуазель де Шаржбеф и
ее мать, которые ушли вперед со слугой, несшим фонарь. Влияние целителя
душ - аббата Абера - вполне уравновешивалось влиянием целителя карманов -
Винэ. Рогрон не отличался особенной набожностью, так что два человека в
черном платье - служитель церкви и служитель закона - располагали равными
силами. Узнав, что мадемуазель Абер, надеявшаяся женить на себе Рогрона,
одержала победу над Сильвией, колеблющейся между страхом смерти и желанием
стать баронессой, стряпчий усмотрел возможность устранить полковника с
поля битвы. Он достаточно знал Рогрона, чтобы найти способ женить его на