"Оноре Де Бальзак. Дочь Евы" - читать интересную книгу автора

- Зато во врагах сомневаться нам не приходится, - замечала Флорина.
Натан защищал дю Тийе. Дю Тийе - прекраснейший, самый покладистый,
самый честный человек на свете. Существование Натана, канатного плясуна
без шеста, могло бы испугать всякого, кто проник бы в его тайну, даже
равнодушного человека; но дю Тийе наблюдал за ним со спокойствием и
безучастием выскочки. В дружеском добродушии его обращения с Натаном
проскальзывала жестокая ирония. Однажды, уходя от Флорины, он пожал ему
руку и смотрел, как Рауль садился в кабриолет.
- Вот как лихо этот малый мчится в Булонский лес, - сказал он Этьену
Лусто, великому завистнику, - а через полгода он, пожалуй, окажется в
долговой тюрьме.
- Он-то? Никогда! - воскликнул Лусто. - На то и Флорина.
- Кто тебе поручится, дружок, что он ее сохранит? А вот ты через
полгода наверняка будешь у нас главным редактором. Он ведь тебе и в
подметки не годится.
В октябре векселям Рауля вышел срок, дю Тийе любезно обменял их на
новые, но уже сроком на два месяца и на большую сумму, с включением
добавочной ссуды и учетного процента. Рауль, уверенный в победе, спокойно
влезал в долги. Графиня де Ванденес должна была вернуться через несколько
дней, на месяц раньше, чем обычно, влекомая безумным желанием видеть
Натана, и он хотел освободиться от денежных забот, готовясь возобновить
свою беспокойную жизнь. Переписка, в которой перо всегда смелее языка, в
которой мысль, украшенная цветами красноречия, берется за все и может все
выразить, довела графиню до крайней степени экзальтации; она видела в
Рауле одного из прекраснейших гениев эпохи, дивную, непонятную,
незапятнанную душу, достойную поклонения; она рисовала его себе отважно
протягивающим руку к власти. Вскоре речь его, столь упоительная в любви,
загремит на трибуне. Теперь Мари жила лишь этой жизнью, состоявшей,
подобно шару, из взаимно пересекающихся кругов, в центре которых находился
большой свет. Не находя вкуса в спокойных семейных радостях, она
прониклась волнениями этой ключом кипящей жизни, которые доносило к ней
искусное и влюбленное перо; она целовала эти письма, написанные посреди
газетных битв, отнимавшие драгоценное для газетчика время, понимала всю их
ценность и была уверена, что он любит только ее, что, кроме славы и
честолюбия, у нее нет соперниц; живя в уединении, она находила применение
всем своим силам и была счастлива своим удачным выбором: Натан был ангелом
в ее глазах.
К счастью, ее отъезд в имение и преграды, лежавшие между нею и
Раулем, положили конец светским сплетням.
В последние дни осени Мари и Рауль возобновили наконец свои прогулки
по Булонскому лесу, - только там они могли встречаться, пока не открылись
двери гостиных. Рауль мог несколько свободнее вкушать чистые, изысканные
наслаждения своей идеальной жизни и скрывать ее от Флорины: он работал
немного меньше, в газете дела шли заведенным ходом, каждый сотрудник знал
свои обязанности. Невольно он делал сравнения между актрисой и графиней,
результат был всегда в пользу первой, хотя вторая от этого не теряла.
Снова, изнемогая от ухищрений и уловок, на которые его обрекало сердечное
и головное увлечение великосветскою женщиной, Рауль находил в себе
нечеловеческие силы, необходимые для того, чтобы подвизаться одновременно
на трех аренах: света, газеты и театра. И между тем как Флорина,