"Гонсало Торренте Бальестер. Дон Хуан " - читать интересную книгу автора

жизнь его - ошибка, фальшивая нота. Вообрази человека, коего инстинкты
толкают к убийству, блуду иль воровству, а он вознамеривается вести жизнь
святую. Его энтелехия, как вы выражаетесь, стать идеальным бандитом или,
скажем, законченным распутником, и, ставши таковым, он осуществил бы
предначертанное ему. Но тут он встречается на пути с кем-то, кто говорит
ему: "Вот, сын мой, Божий закон. Подчинись ему", и тот тщится жить праведно,
и - обречен на несовершенство, что есть величайший из грехов.
- Так мыслят протестанты? - недоверчиво спросил Черный Боб.
- Нет, пока они до этого не дошли, но вот-вот дойдут. И изрекут, что
каждый человек несет в себе собственную смерть и умереть иной смертью
подлог, величайший обман, величайший оттого что непоправимый. Вот отчего мне
так грустно видеть это брошенное тело. Он должен был умереть иной смертью.
Но еще не поздно.
- Да, - глухо произнес Черный Боб. - Еще не поздно.
- А утром тебе надлежит отыскать Лепорелло, вселиться в него, изгнав из
тела его собственную душу, и поступить на службу к Дон Хуану Тенорио. Но ты
еще можешь блеснуть: пусть монах умрет с именем Господа на устах и потом
скажут - как настоящий святой, может статься, еще и канонизируют.
- Что ж, я и впрямь блесну, но на свой лад. - Он с ненавистью глянул на
тело августинца. - Я провел там, внутри, двадцать лет. Как я страдал! И
добро бы я мог утешиться хоть плодами ума его, так нет, ведь и умом-то он
был наделен ничтожным. Я не больно преуспел в своих познаниях, не сумел
стать великим богословом. Так и остался всеми презираемым попугаем. Вот и
весь прибыток: муки телесные и бесконечное унижение моего личного
достоинства! А виной всему - этот монах.
И он снова юркнул в тело Вельчека.
- Вечно ты затеваешь всякие гнусности, - бросил Надоеда.
Монах поднялся с земли, потом притопнул, подпрыгнул и стремительно
умчался по воздуху. За ним остался лишь светлый след, как от метеора, да и
тот мгновенно растаял. А любители понаблюдать за ночным небом заметили, что
той ночью над Саламанкой прошел звездный дождь.


4

Чтобы чуть успокоиться и собраться с мыслями, Черный Боб позволил себе
немного попорхать в вышине - привилегия, положенная архангельскому чину. Но
передышка оказалась краткой, ибо ветер отнес его на самую окраину города,
туда, где нашло приют веселое заведение Селестины.
Час стоял поздний, и посетители успели разойтись, за исключением пары
студентов, которые никак не могли расстаться со своими подружками и тешились
последними всплесками их любви. Прочие же девушки по велению Селестины
собрались на молитву и сонными голосами тянули "Аве Мария", сдабривая ее
зевками. Тут-то и послышался шум на кухне, и хозяйка погнала одну из девиц
взглянуть, что там приключилось.
- Ох, свалилось там невесть что, да прямо на печь, - отчиталась та. - И
котел опрокинулся, и дрова порассыпались, а уж вонь какая стоит - и сказать
нельзя.
- Небось проделки студентов...
Но тут стало твориться и вовсе невиданное: очертания дома будто