"Дмитрий Михайлович Балашов. Симеон Гордый (Роман, Государи московские, 4)" - читать интересную книгу автора

Дмитрий Михайлович БАЛАШОВ

СИМЕОН ГОРДЫЙ

Роман


ПРОЛОГ

В последний раз совершив крутой поворот, река, ударяясь в подмытые
кручи Воробьевых гор, на которых нерушимо высят сосновые красные боры,
вновь и опять устремляет к востоку и, вырвавшись наконец из лесных
объятий, пологим серповидным излуком огибает широкую, всю залитую солнцем,
сияющую и зеленую, с крохотными издали коневыми и скотинными стадами
луговую равнину Замоскворечья. По ней кое-где сереют избы под желто-бурой
соломой кровель, островато высятся церковные маковицы и верхи старого
Данилова монастыря. Приметно густеют близ городского наплавного моста ряды
лабазов, анбаров, лавок; курят белыми дымками далекие деревни; пестреют
пашни; муравьиною чередою снуют верхоконные; тянутся обозы, далеко разнося
в весеннем воздухе скрип тележных колес, и все-таки равнина, окаймленная
синею грядою лесов, все еще манит и блазнит неведомой далью простора и,
мнится, уходит прерывистой чередою туда, на юго-восток, смыкаясь с великою
степью, куда уплывают караваны напоенных влагою облаков и откуда, облачной
тенью, находят на Русь тревожные беды...
На этом, высоком берегу постройки густеют непрерывною чередою, в
путанице дорог, огородов, садов тянутся вдоль Неглинной, перегороженной
мельничными запрудами, растекаясь по всему Занеглименью, а выше по реке, в
кузнечных слободах, вспухают едким чадом железных варниц. От Боровицкой
горы, по Подолу, вереницы хором уходят ремесленным окологородьем вплоть до
Яузы, к Крутицам, и по речному берегу и стороною, вдоль коломенского пути.
Звоном и шумом торга, криками петухов, мычаньем и блеяньем стад встречает
город приезжего путника, радует человечьим кишением, грудами товаров в
торгу, задорными окликами зазывал. Крепость на горе - Кремник, сердце
города - нынче обновлена и украшена чередою дубовых рубленых костров с
пряслами, еще не потемневших от дождей и осенней сыри, еще задорно сияющих
в потоках весеннего света. Отовсюду лезет острая молодая трава; стиснутые
ею разъезженные дороги, петляя, карабкаются вверх по склонам, уходя в
нутра проездных башен; по ним бредут, осклизаясь на непросохшей земле,
странники и странницы, деловито проезжают комонные, с надрывным стоном
осей втягиваются в нутро Кремника груженные доверху возы. На мосту перед
Боровицкою башней вечное толпление черни, да и в самом Кремнике от
постоянной толпы горожан, холопов, дружинников, монахов и мирян, нищих и
богомольцев, от многочисленных боярских возков, конной сторожи, купцов,
татарских гостей, персиян в полосатых халатах и фрягов в коротком немецком
платье, вездесущих тверян, сноровистых новогородцев и разбитных
купцов-московлян порой не пробиться и к теремам. Ратным приходится
древками копий грубо расчищать дорогу княжому поезду. Тут молодые княжичи,
выехавшие налегке, в простом платье и с немногою дружиной, редко остановят
на себе взор прохожего простолюдина, и почти незаметен проезжающим
подъехавший от Неглинной к излому Боровицкого холма молодой князь в долгом