"Сергей Баландин. Еврейский вопрос - взгляд очевидца изнутри " - читать интересную книгу автора

несомненное зло и не только локального, ближневосточного значения, а
представляющее непосредственную угрозу всему миру и советскому народу в
частности. И хотя нам трудно было понять, чем так навредили нам, рядовым
трудящимся, "израильские агрессоры", но представление об Израиле как о
бандитском государстве, и об израильтянах, как о коварных жестоких
преступных сионистах было весьма распространено. В довершение всего 11
ноября 1975 года Генеральная Ассамблея ООН объявила сионизм "формой расизма
и расовой дискриминации", что было эффективно использовано официальной
советской пропагандой (в 1991 году Совет Безопасности отменил эту
резолюцию). Параллельно с более-менее интернационально настроенным официозом
стали возникать неформальные самодеятельные идеологические течения,
усматривающие причины всех бед русского народа в происках "сионистов".
Естественно, трактовка этого термина в их устах приобрела несколько иное
значение, чем то преподносилось официальными СМИ. Уже Программа общества
"Память" определяет сионизм как еврейский расизм, причем угрожающий не
столько палестинцам, сколько русским, что-де "сионисты" отнюдь не желают
репатриироваться в Израиль, а наоборот, всячески хотят закрепиться в России.
Но в действительности в России таки произошел захват власти и капитала
мафиозными структурами, но, в основном, без евреев. Даже в народе этот новый
класс получил название "новых русских", а не "новых еврейских", что наглядно
показывает: большинство российских антисемитов не имеют и понятия, кто такие
сионисты и в чем состоит еврейский вопрос. В той стране привыкли писать о
проблемах, с которыми непосредственно не сталкиваются - об угнетении негров
в Африке, об эксплуатации рабочих на заводах Форда, о преследовании
инакомыслящих Католической Церковью и т. п., но не замечая при этом
собственного в тысячу раз более тяжелого рабства. Приехав в Израиль и
поселившись в киббуце, я еще больше убедился в невежественности советской
антисионистской пропаганды, ибо мои глаза постоянно видели прямо
противоположное тому, что говорили штатные советские мозгопромыватели. Во
всяком случае, я был в уверенности, что здесь уж никто никогда не узнает,
что такое еврейский вопрос, что наконец-то гонимый презираемый "Малый
народ", как андерсеновский Гадкий утенок нашел свое лебединое царство.
Однако постепенно становилось ясно, что положение основной массы
репатриантов из Советского Союза, в сущности, нисколько не изменилось, даже
наоборот, если в СССР их дискриминация выражалась в тех или иных
препятствиях в продвижении по службе, то на своей новой родине они оказались
на положении рабов. Им уже не только не светило никакого будущего в карьере,
но и пришлось оставить всякую мечту на то, чтобы когда-нибудь занять
достойное место в обществе. Советские евреи, которые, так или иначе, в
основном, составляли в прошлом правящий класс, стали перед угрозой полной
пролетаризации и люмпенизации. Квалифицированные инженеры, врачи, учителя
вынуждены были навсегда распрощаться со своими профессиями и
"переквалифицироваться" в разнорабочие, дворники и безработные. Что, однако,
важно отметить, с его репатриацией отношение к нашему "Малому Народу" как к
чужакам и инородцам нисколько не изменилось, разве что лишь в названии: если
раньше их называли "жиды", "сионисты", "классово чуждые элементы", то здесь
они стали в устах некоторых видных политиков, таких как рав Хаим Миллер, рав
Шмуэль Альперт и пр., "русскими", "гоями" и даже "пятой колонной".
Здесь может возникнуть справедливое возражение, что мол трудности
иммиграции свойственны для всех стран, и какое они, мол, имеют отношение к