"Сергей Баландин. Еврейский вопрос - взгляд очевидца изнутри " - читать интересную книгу автора

член тесного кружка, и в то же время напоминает по звучанию "фашизм" или
"нацизм", ассоциирующимися в нашем сознании с чудовищными преступлениями и
зверствами. Конечно, до нацистских зверств нашим "нашистам" еще далеко -
кишка тонка, но нельзя не сказать, что израильский "нашизм" во многом
напоминает именно ту среду, где вырос немецкий нацизм. Как здесь не
вспомнить Гитлера: "Против способного руководителя сейчас же образуется
общий фронт. Как же, ведь он вышел не из "наших" рядов. Мелкие людишки
принципиально хотят быть только в своей собственной компании" ("Моя
борьба"). Здесь он явно противопоставляет себя "мелким людишкам", но в конце
концов сумел-таки стать им "своим" и прибрать всю эту компанию к рукам.
Впрочем, в последнее время многие журналисты и публицисты
либерально-демократического направления стали все чаще употреблять термины
неонацизм и нацизм, отнюдь не только в отношении последователей Адольфа
Гитлера и тем, кто непосредственно виновен в преступлениях геноцида, но и ко
всем проявлениям насилия и дискриминации по национальному признаку. Так,
например, известный российский писатель и публицист Михаила Чулаки в своей
статье "Нацизм со свастикой и без" пишет о проявлениях нацизма и у
российских красно-коричневых, и на Кавказе, и в Югославии (хотя сербы не
призывали к уничтожению косовар во всем мире и поголовно). Его определение
нацизма довольно-таки интересное: "В терминах вообще полная путаница. Не
претендуя на академичность определения, назову фашизмом кровавую диктатуру
крайних националистов. Если же националисты находятся у власти, но сохраняют
в своих странах ритуальные демократические обряды (потому что за их
националистическую программу и так голосует большинство населения), то это -
нацизм". Таким образом, продолжая логику Чулаки, мы можем сразу ввести и
определить новый термин: если националистическую программу дискриминации и
преследования неевреев осуществляют евреи, то это - иудонацизм.
Если быть объективным, нельзя сказать, что иудонацизм стал
государственной идеологией в Израиле, или хотя бы сильно распространен в
широкой общественности, в России, например, как я чувствую, дух нацизма
ощущается куда тяжелее. В моем опыте жизни в Израиле все же преобладали
положительные впечатления, как и о самих людях, так и об их образе жизни, в
основном, здоровом, базирующемся на демократических и правовых ценностях.
Однако постепенно я стал различать определенный паразитический слой людей
нигде не работающих, живущих на неизвестно какие доходы, пользующиеся
достаточно сильной властью и влиянием. Если бы они были просто тихие
паразиты-тунеядцы, я бы, может быть, не обратил на них никакого внимания, но
судьбе угодно было свести меня с ними в самый непосредственный контакт. Я
оказался в среде харедим, работая в качестве охранника в различных ешивах.
Мне приходилось также присутствовать на многих их форумах и ассамблеях,
слушать выступления их лидеров и даже с некоторыми лично побеседовать. Я
живьем увидел те самые лица, которые в ином месте можно увидеть только на
антисемитских карикатурах, разве что в жизни они порой выглядят еще более
уродливыми. Здесь есть и звериный оскал, и ужимка в любой момент готового
уносить ноги вора, и самодовольный "смех в бороду", и чванливая надутость
рожи. (Конечно, сейчас нам ясно, что харедим лишь "видимая часть айсберга",
за которой стоит своя финансовая олигархия. Вообще, ни в одном
капиталистическом, как впрочем, и социалистическом государстве, страна
никогда не принадлежала всем, но лишь определенной олигархии. Весь вопрос,
достойна ли эта олигархия, чтобы ей что-то принадлежало. Харедим, если они