"Григорий Бакланов. Карпухин" - читать интересную книгу автора

это как естественное состояние, в котором и должен в его присутствии
находиться человек.
Он и сейчас никак не помог Никонову, который не сел сразу, а только
поставил на угол его стола портфель и, доставая оттуда папку, что-то
сбивчиво говорил.
- Что? - переспросил Овсянников громко и, подняв голову от бумаг, в
чтение которых успел снова углубиться, глянул на портфель. Портфель исчез со
стола.
Он не сомневался, что в портфеле этом, в папке, которую оттуда уже
доставали на свет, - ноша, которую Никонов будет стараться переложить на
него. И сделает это очень успешно, если помочь ему. Овсянников не чувствовал
большого желания помогать ему в этом предприятии.
- Я относительно дела Карпухина, - начал Никонов, скромно раскрыв папку
на коленях. - Дело в том, что возникли некоторые новые подробности. Даже не
столько подробности, как сама оценка имеющихся фактов. Некоторые факты,
Владимир Михайлович, казавшиеся вначале бесспорными, при более тщательном
рассмотрении такими бесспорными не выглядят сейчас...
Овсянников ждал. Никонова смутило выражение лица и взгляд, которым:
прокурор смотрел на него. Словно смотрел он с огромного отдаления, на
котором и Никонов, и принесенная им папка были маленькими. И вместе с
возраставшей неуверенностью Никонов чувствовал, что все те горячие слова,
которые он мысленно говорил ночью и от которых у него слезы выступали на
глаза, здесь невозможны, и, если бы прозвучали вдруг, ему бы сделалось
стыдно.
А между тем он говорил:
- Самый сильный пункт обвинения состоит в допущении того, что шофер
Карпухин был пьян. На этом допущении строится все. Даже экспертиза ГАИ дает
некоторую свободу в толковании его виновности. Но был ли он действительно
пьян? Так ли это несомненно, как это всеми признано сейчас?
- Почему же всеми? Вот вами, я вижу, не признано.
- Владимир Михайлович, я исхожу из того гуманного положения, что всякое
сомнение толкуется в пользу обвиняемого. А поскольку сомнения эти возникли,
я не могу имя не поделиться.
И он взглянул на прокурора, как ученик, ожидающий отметки. Отметки не
последовало. Никонов начал излагать последовательную цепь событий в том
порядке, как это было у него продумано, то есть так, как могли себе это
представлять люди, недостаточно глубоко вникшие в суть дела. Сначала с
максимальной объективностью он перечислил факты, как бы подтверждавшие
виновность Карпухина. Среди них:
Показания трех свидетелей, жителей деревни Ракитки, видевших машину
Карпухина в этой деревне около чайной в девятом часу вечера 14 июля, то есть
примерив за три часа до совершения преступления.
Некоторые обстоятельства гибели Мишакова.
Попытка Карпухина скрыться сразу же после того, как им был сбит
человек, чем косвенно подтверждалось предположение, что он был пьян и таким
способом надеялся скрыть это, чтобы вернуться, когда это отягчающее
обстоятельство будет уже невозможно установить.
И, наконец, показания пастуха Чарушина и прицепщика Молоденкова о том,
что задержанный ими в четырехстах метрах от шоссе и пытавшийся скрыться
шофер, в дальнейшем оказавшийся Карпухиным, был действительно пьян и от него