"Григорий Яковлевич Бакланов. Свой человек (Повесть)" - читать интересную книгу автора

назад, только несколько рыжеватый оттенок появился. Но вблизи, когда он
вот так наклонял голову, можно было заметить, что обозначившаяся на
затылке лысина, кожа ее, - того же рыжеватого оттенка. Евгений Степанович
давно уже подкрашивал волосы, оставляя седоватыми виски, на фотографиях
это выглядело солидно, представительно.
Свежий после утреннего душа, выглаженный и чистый, он за приспущенным
стеклом машины представлял собой привычное зрелище для тех, кто толпился
на автобусных остановках, осаждал автобусы, не давая закрыться дверям.
Выражением лица, манерами, повадкой он был точная копия людей его ранга,
ехавших в этот утренний час из-за города к месту службы.


Глава VI

Кроме обычных дел, которые ждали его в этот день, предстояло
выдержать поток поздравлений. Именно так он сформулировал: поток
поздравлений - и, взяв с утра тон легкой иронии, почувствовал себя
защищенным. Приличия требовали принимать то, чего всеми способами
добивался, жаждал страстно, как нечто помимо тебя свершившееся, как общую
заслугу всего коллектива, который в данном случае он лишь олицетворяет.
Так выглядело и говорилось всякий раз, когда показывали по телевизору
награждение высоких лиц, а теперь это показывали народу чуть ли не
ежедневно. С должной скромностью, с печальным, постным выражением, как
потерпевшие, выслушивали награжденные слова поздравления, которые им
прочитывали по бумажке, а потом, в свою очередь, доставали из кармана
заранее подготовленную ответную речь, где провидчески было и "благодарю за
теплые слова, сказанные в мой адрес", и прочие, полагавшиеся по ритуалу
формулировки, а награду относили не на свой счет.
И не раз Евгений Степанович мысленно видел себя на месте
награждаемых, примерялся, как если бы не кому-то, а ему вот так вручали, и
это транслируется, и вся страна слушает, смотрит... И он вставал и
прохаживался по комнате, успокаиваясь. Для него, служащего человека,
приобщенного к тайнам официальной жизни, многое в этом зрелище прояснялось
всякий раз. Он усматривал невидимые для обывателя скрытые пружины
действия, замечал, кто с кем, за кем и в каком порядке выходит и стоит,
делал соответствующие умозаключения. Если некоторое время на приемах, на
страницах газет, на экране телевизора не появлялся Брежнев, сразу
возникали тревожные слухи, зарубежные голоса, которые все же можно было
расслышать сквозь глушение, усиливали эти слухи, муссировали,
подсчитывали, сколько он уже не появляется, возникали догадки, строились
предположения. "Одно могу сказать, - всякий раз говорила Елена в таких
случаях, - дай Бог ему здоровья!". И когда по телевизору вновь показывали
Леонида Ильича, все вглядывались: как ходит? Как выглядит? Вслушивались в
речь: достаточно ли членораздельно произносит слова? И на некоторое время
все непрочно успокаивалось.
В машине Евгений Степанович раскрыл свежую газету, которую каждое
утро покупал для него шофер и привозил на дачу. Сообщать о его награждении
не будут, он знал, сообщается либо о награждении лиц более высокого ранга,
либо более высокими орденами. И все же не удержался, первым делом
просмотрел вторую полосу. Нет. Опять анонимно. Полного удовлетворения не