"Григорий Яковлевич Бакланов. И тогда приходят мародеры (Роман) " - читать интересную книгу автора

яркими от маникюра пальцами брала белый сыр.
- Ты где пропадала?
- С кем? - поддразнила она.
- Где?
- За мной ухаживают. Только ты этого не замечаешь. И очень упорно.
Коньяк, между прочим, был - высший класс. Да, у нас же сухое вино
осталось.
Он принес бутылку - сухое вино, сыр, Маша поцеловала его мокрыми
губами. И рассмеялась:
- Ты сегодня только зря просидел за столом. Я загадала. Смотри, какие
мы оба синеглазые. Ты загорел, брови порыжели, а глаза... У-у, какие
глаза, влюбиться можно! Ты себя не видишь, а иногда задумаешься, у тебя
такое лицо... Я просто вижу, какой ты был на фронте.
И уютно нырнула под простыню:
- Иди ко мне.


Он сидел на балконе, босые ноги - на горячем каменном полу, читал,
верней, держал книгу на коленях, думал, смотрел на море. С шестого этажа
оно казалось бескрайним. Расплавленное на жарком солнце, море сверкало,
излучая солнечные искры из глубины. И далеко от берега - неподвижная
лодка, две крохотные, согнутые фигуры в ней: это ловили катранов,
черноморских акул.
Засмотревшись, он не слышал, как Маша встала. Только что спала,
загорелой рукой с белым следом от часиков обняв подушку, и вот уже в одних
босоножках на высоком каблуке поправляет волосы перед зеркалом, подняв
вверх локти. Он видел ее со спины, идеально сложенную, в зеркале
встретились глазами.
- Не смотри на меня, - сказала она спокойно. И, ведя штору поднятой
рукой впереди себя, отгородила его на балконе, прошла через комнату.
Спустя время, одетая, с чуть наведенными тенями, с особенным блеском
глаз, села на коврик у его ног.
- Что будем делать вечером? Кстати, тебе не кажется, что прохиндей
водит меня за нос?
"Прохиндей" - это режиссер, иначе она его не называла.
- Карты раскинула?
- Телеграмму прислал. А куда, ты думаешь, я ходила в прекрасном
сопровождении? Красиво шли! Идем в тени под деревьями, где мы с тобой
ходим, а следом за нами по шоссе ползет белый "мерседес". Вот это - я
понимаю! Он взмок, бедный, пока дошли, он отвык ногами передвигать. Но
какие хачапури! Какой коньяк! Ладно, не буду дразнить. И вообще, пора
бедра ужимать, а то в камеру не помещусь. Ты можешь поверить, что какой-то
ирландец, он же, между прочим, и француз, я ничего толком не поняла,
взялся финансировать наш фильм? У меня пятнашки кончаются, а он орет:
часть съемок - в Лондоне. Этот тип трижды посылал шофера менять деньги.
Видел, какой у него шофер? Бульдог. Очередь к автомату волнуется. Жара.
Как будто мы не сможем снять Вестминстерское аббатство где-нибудь в
Торжке, если надо! Ну для чего врет, ты можешь понять?
Он понял главное: вот отчего нежности среди дня.
- Давай поужинаем где-нибудь при огне, - сказала Маша, - чтобы горели