"Григорий Яковлевич Бакланов. И тогда приходят мародеры (Роман) " - читать интересную книгу автора

украденный в лифте поцелуй был особенно сладок.
Как только она уехала, он сказал в администрации, что его срочно
вызывают в Москву, сунул Лизе, официантке, деньги в карман ее передничка,
поблагодарил уборщицу, поймал на шоссе пустое такси, пассажиров в аэропорт
брали охотно. По дороге вспомнил: внучке ничего не везет. Попросил
свернуть на минутку на базар. И когда шел мимо палаток, подумалось: в
чемодане - рукопись, черт с ним, с чемоданом, рукопись жаль.
Но шофер не уехал. В машине сидели еще двое попутчиков. Они всю
дорогу громко говорили по-грузински, один - пожилой, с запущенной седой
щетиной на лице, в серой войлочной сванской шапочке, другой - в полной
форме авиатора, белоснежный воротник, галстук. Он и достал Лесову билет на
самолет; люди по двое, по трое суток томились, ожидая рейса, аэропорт был
забит. Но он куда-то пошел и вернулся с билетом. Лесов вынул все, что у
него было, тот брезгливо отвел деньги рукой, взял только за билет:
- Слушай, какие деньги! У тебя - горе. Я не спрашиваю, я лицо твое
видел. Человек должен помогать человеку.
И блеснуло под крылом самолета Черное море, в котором он сегодня даже
не искупался в последний раз. Он сидел, откинувшись головой на
подголовник, закрыв глаза. В какой-то момент (летели уже, наверное, с
полчаса) самолет резко тряхнуло, испуганно закричала женщина, кто-то
пробежал, кто-то говорил, что заглох один мотор. Он сидел, все так же не
раскрывая глаз. И - мысль: "Грохнуться бы, и конец сразу".


Глава V

Вечером он стриг внучке ногти. Искупанная, во фланелевой пижамке с
желтыми лисами и серыми зайцами, она сидела у него на коленях, и он вдыхал
родной ее запах.
- Без тебя она никому не давала стричь ногти, - говорила Тамара,
зная, что ему это приятно слышать. - Вот дедушка приедет...
И, перехватив его взгляд, спросила доверчиво:
- Седая, да? Хотела к твоему приезду покраситься, не успела, все ты
нам планы спутал. У нас с ней все было распланировано, что когда успеть. И
все-таки я не понимаю, какая-то неделя оставалась... Море - такое счастье!
Если бы я была свободна, могла распоряжаться собой... Ну, не работалось.
Так отдохнуть.
Уж она-то менее всего в чем-либо была виновата, но именно она своей
заботой раздражала сейчас. Осторожно, чтобы не сделать больно, он остригал
ноготь на крошечном, розовом мизинце и рассказывал сказку про грибы опята,
первое, что в голову пришло, и внучка, веря каждому слову, смотрела
святыми глазками. Поверх пижамы на спину ей наброшено мохнатое полотенце.
Беря с него влажные длинные пряди, Тамара расчесывала их, любуясь и
гордясь:
- Смотри, сколько волосиков подрастает. Я каждое утро начесываю ей
частым гребнем. Вот такая толстая будет у нас коса.
Он поцеловал пахнущую детским шампунем макушку, теплый пробор.
- Бабушка тебя не увидела. Уж она бы тебя любила, она бы тебе
радовалась.
- А я ей кто? Не бабушка? - обиделась Тамара. - Тебя что, в самолете