"Дмитрий Бакин. Стражник тьмы" - читать интересную книгу автора

большинстве своем не значительнее выдохнутого воздуха и несут в себе
слишком мало веса и слишком много невесомых болезней, чтобы в них нужда-
лась земля. И он говорил про себя - но ты ведь не такая, Ольга? не ты ли
мне говорила, что родилась не в свое время, что должна была родиться
раньше, гораздо раньше, а ведь раньше, думается мне, люди были попроч-
ней, раньше в людях было больше веса, и вес этот им придавало досто-
инство, углубленность в себя и опыт, вера в опыт предков, вот вес, что
был в них, Ольга, даже если они и сумасбродничали, смеялись и пели среди
блестящей мишуры, их наполняла, не отпускала от земли тяжелая мудрость
крови, - и он говорил про себя, - но это было давно, не век и не два на-
зад, но мы-то в настоящем, и тела наши - часы настоящего - вот кожа, вот
кровь и вот вены, по которым струятся секунды двадцатого века, - значит
ли это, что во мне слишком много веса, чтобы стать богатым и окунуться в
эту муть? что же, я должен уподобиться этим дуракам, которые жрут суп из
ласточкиных гнезд? что же, они не знают, что ласточки их лепят из
собственного дерьма? смотришь на них и думаешь - сердце лопнет у них от
избытка денег, а оно, напротив, становится маленьким и твердым, как ри-
совое зерно; богатый человек, думается мне, должен походить на мощное
вторжение, они же напоминают мне тайное поползновение, разве на так,
Ольга? они напоминают мне ночной прилив, и кажется мне, что не они имеют
деньги, а деньги имеют их, как своих детей.
Раз и навсегда прекратив посещение кинотеатров, выбравшись из паутины
привычки, он вдруг оказался в середине октября, и сознанием его безраз-
дельно завладели мысли, связанные с поиском крова на зиму. Неожиданно он
столкнулся с проблемой, которую требовалось срочно решать, и он думал -
вот ведь, Ольга, как можно засорить себе голову кинематографом, отор-
ваться от природы, жить в октябре, как в июне.
Алла Сергеевна, пытаясь понять, уловить глубинные течения его настро-
ений, незамедлительно отметила в нем рассеянность и внутреннюю тревогу,
и в душу к ней закрался страх, потому что, по ее мнению, все это говори-
ло о том, что на сына падет наконец прозрение, и один Господь ведает,
как сможет он примириться с реальностью, если именно с ней вот уже пол-
года ведет столь бескомпромиссную, отчаянную войну. Но вскоре, даже с
некоторым облегчением, она убедилась в своей ошибке, и произошло это во
время пространных ее монологов, когда она упорно пыталась расшевелить
зашедшего сына разговорами, сделав в этом направлении беспрецедентный
шаг, а именно - прочитав специальную брошюру об опытах в области элект-
родинамики, чем рассчитывала сразить его наповал, но он, как и прежде,
отвечал невпопад, преследуемый неумолимым гоном зимы, думая о том, что
уже сейчас, под двумя одеялами, во мраке заброшенного дома, погружаясь в
тяжелый изнурительный сон, он чувствует себя землей, в недрах которой
зарождается землетрясение, и чувство это предшествует бунту костей, и
по-прежнему невпопад, перебив мать на полуслове, он вдруг резко спросил
- почему же ты не сказала мне, что уже октябрь?
Осень посеяла в нем мелкую раздражительность. Веяния мороза и смор-
щенные листья, хрустевшие под ногами, как тонко нарезанный сухой карто-
фель, и струи холодного воздуха, стеклившие края луж по утрам, преврати-
ли его обычную нелюдимость в мрачную угрюмость, сковали, уменьшили лицо,
грубую кожу которого наполовину затянул рот, отчего все рельефы черепа,
не заросшие волосами, выступили гладкими валунами мельчающей реки. Но,