"Дмитрий Бакин. Страж лжи" - читать интересную книгу автора

ниями и прыгающими огнями. Он не стал оттаскивать собаку далеко от до-
роги и остановился, едва миновав невысокие кусты. Стоя на коленях и
глядя прямо перед собой, он сделал два глубоких вдоха, а на третьем
задержал воздух в легких и быстро сделал четыре надреза в форме квад-
рата на собачьем боку, чувствуя, как лезвие ножа соскальзывает с ре-
бер. Потом он, крепко сомкнув кулак, захватил шерсть в середине выре-
занного квадрата и, не рассчитав силы, резко дернул и тут же взвыл,
закусив губу, закрыв глаза, по которым словно хлестнули еловой веткой,
и вынужден был выдохнуть задержанный воздух, чтобы не лопнула голова,
и вдохнуть новый - и запахи осени были вытеснены запахом псины, крови
и свежего мяса. Тогда он процедил - ничего не получается, Ольга, надо
снимать шкуру, подрезая сбоку, и все время тянуть на себя, иначе не
снять, никак не снять. Пальцы его слиплись от густой, вязкой крови,
когда, сжимая в одной руке кусок шкуры, а в другой собачью холку, с
треском ломая кусты, он потащил ее обратно на дорогу. Предварительно
осмотревшись, нет ли поблизости машин или людей, он приволок собаку на
место, где она была сбита, и бросил на разделительную полосу.
Ему пришлось возвратиться на стройку, где он приметил металлическую
бадью, предназначенную для жидкого цемента, которая была наполовину
заполнена дождевой водой. Опустившись перед ней на колени, не сгиба-
ясь, он тщательно промыл кусок собачьей шкуры и нож, но затем, пораз-
мыслив, выбросил нож в котлован, а потом медленно двинулся к своему
убежищу, предвкушая скорое облегчение.
Он слишком устал, слишком измучился, чтобы пытаться из куска шкуры
делать бандаж, как задумал вначале. И, действуя в полусне, наполовину
отключившись, он прицепил к брюкам старые подтяжки и подсунул под них
кусок шкуры, шерстью к своей коже, закрепив его таким образом на пояс-
нице, а поверх натянул свитер. И, повалившись на кровать, он на мгно-
вение почувствовал себя так, точно упал на выводок мокрых ежей. И
впоследствии он не в состоянии был вспомнить, заснул в ту секунду или
потерял сознание, погрузившись в темную путаницу.
Кожухин и не предполагал, что перенесенный приступ оставит в нем
столь тягостное беспокойство, породившее некую неудовлетворенность со-
бой, заставившее думать, что совершена ошибка в самом главном или, по
меньшей мере, что-то крайне важное он не учел. И мысленно он возвра-
щался в заброшенный дом - именно там склонный искать истоки ошибки, -
пуская память, как натасканного пса, шарить по гулким, холодным комна-
там бурого убежища в надежде выяснить, докопаться до того, что же он
мог забыть, но все усилия оказались тщетными, и тогда он подумал -
значит все дело в тебе, Ольга, только в тебе, но будь спокойна, я раз-
берусь и с этим. Однако еще долгое время после того, как, гонимый зи-
мой, он перебрался жить в узкую теплую каморку рядом со щитовой, где
спал на больших забетонированных трубах отопления, махнув рукой на то,
что может подумать о нем обслуживающий персонал телефонной станции, у
него перед глазами струилось пламя костра, разведенного им в последний
день нахождения в заброшенном доме, костра, во избежание пожара обло-
женного им со всех сторон камнями, кирпичами и отколовшимися частями
стен, на котором он добросовестно сжигал, уничтожал следы своего пре-
бывания, не пощадив даже старинный разваливающийся шкаф, оставив лишь
нехитрую кухонную утварь и бритвенные принадлежности.