"Павел Багряк. "Фирма приключений"" - читать интересную книгу автора

сказать: профессор! - но за какие такие научные открытия этот Бейли
накачивает и без того громадное пузо, если даже тебе нечего писать о нем
во вшивом "Вечернем звоне", тоже мне, нобелевский лауреат! ("Так его,
родимого! - подхватил Карел Кахиня. - Пусть знает глас народа! Или дать
тебе, дорогой Рольф, последнее слово для оправдания?")
Все засмеялись, поскольку неловкость каждого была с лихвой
компенсирована неудобством всех остальных.
- Я предлагаю выпить за Линду, - сказал вдруг Гард, поднимая бокал. - В
конце концов, мужчины мы или нет? Фред, не забудь сказать Линде, что мы
проявили по отношению к ней рыцарское благородство.
С этими словами он опрокинул в рот содержимое бокала, и его примеру
последовали остальные, кроме Валери Шмерля, который, едва отхлебнув глоток
минеральной, наклонился к Рольфу Бейли и шепотом спросил:
- Чего она там проехалась по поводу моей Матильды, ты не понял?
- А! - сказал Бейли. - Обычная женская зависть, выкинь из головы,
дорогой Валери... Друзья, давайте все же подумаем, как помочь Фреду, тем
более что, насколько я понимаю, наш уважаемый банкир теперь уж точно не
намерен брать преподобную Линду на свое иждивение!
Клод Серпино снова крякнул, но уже с другим оттенком. Если в первый раз
его "кряк" означал недоумение или, может быть, даже сердитость, то сейчас
- прямодушное согласие со словами Бейли, ибо Серпино полагал, что деньги в
наше время не цементируют, а скорее разъедают человеческие отношения,
особенно в тех случаях, когда они претендуют на дружеские.
- Да, надо что-то придумать, - поддержал профессора Карел Кахиня. -
Если мы не вместе, то, спрашивается, зачем мы здесь?
- Собственно говоря, я не прошу помощи, - резко заметил Честер. -
Просто хочу излить душу.
- Вот тебе телефон, - чиркнул на бумажной салфетке цифры Кахиня. -
Позвони в бюро "Душа в душу" и изливайся с утра до ночи. Кому еще хочется?
- обратился он к присутствующим.
Все промолчали. Тогда Карел, сразу став серьезным, сказал:
- У меня есть идея. Надо сделать Фреда Честера, обладающего, как
известно, дурацким, но в то же время независимым характером, официальным
газетным чертом.
- Кем-кем? - не понял Шмерль.
Впрочем, и все остальные с удивлением посмотрели на воинственно
настроенного Карела.
- Карел, - сказал Гард, - не увлекайся. Что ты имел в виду, говоря о
редакционном черте?
- Даже всемогущий Бог, - веско начал Кахиня, - не мог обойтись без
Сатаны. А кто такой Сатана, переводя его титул и должность на современный
политический язык? Узаконенная оппозиция! Кто-то ведь должен отвечать за
несовершенство мира, господа! Так и в газете. Готов спорить, что Орвану,
хоть он и верблюд, надоело талдычить в своей газетенке все одно и то же, -
пресно! Для игры с читателем ему нужна изюминка: внутренний оппозиционер!
Пусть Честер продаст Орвану эту идею: я, мол, буду у вас чертом. Сатаной,
а вы меня в вашей же собственной газете будете превращать в отбивную
котлетку. Уж если это не свобода слова... Политично и очень доходно: мы,
народ, обожаем скандальчики, кухонные свары и прочие виды полоскания
грязного бельишка.