"Константин Бадигин. Кораблекрушение у острова Надежды (Роман-хроника времен XVI века)" - читать интересную книгу автора

бормотал он, запинаясь на каждом слове, - и, приняв ангельский образ,
отошел на царство небесное... А меня... меня благословил державою...
Царь говорил все тише и тише и наконец перешел на невнятный шепот.
Митрополит Дионисий пригнулся к нему и, покачивая головой, делал вид,
будто слышит и разбирает царскую речь.
Федор Иванович вспомнил только последние слова и сказал громко:
- ...соверши обряд священный, да буду царь и помазанник.
Митрополит Дионисий, осенив Федора крестом, ответил:
- Господин возлюбленный сын церкви и нашего смирения, богом избранный
и богом на престол возведенный, данною нам благодатью от святого духа
помазуем и венчаем тебя, да именуешься самодержцем России.
С этими словами митрополит возложил на царя крест Мономахов, бармы и
венец на голову. Громко читая молитву, он взял Федора Ивановича за руку и
поставил на особое царское место.
- Блюди хоругви великие России, - громко произнес митрополит Дионисий
и вручил ему скипетр.
Архидьякон на амвоне, священники в алтаре и хор на клиросах
возгласили многолетие царю.
Митрополит в краткой речи напомнил Федору Ивановичу главные
обязанности венценосца.
Федор Иванович в полном царском облачении, в короне Мономаховой, в
богатой мантии, держа в руках скипетр, слушал литургию. Перед ним на
маленьком столике лежали короны завоеванных царств. А с правой стороны
стояли ближние советники - Борис Годунов, дядя Никита Романович Юрьев и
другие.
Царь Федор очень устал и с трудом дослушал литургию. Его больше не
радовало богатое убранство церкви - тысячи горящих свечей и лампад,
бархат, красные английские сукна и персидские ковры, устилавшие помост
церкви. Было душно и жарко.
Шатаясь на больных ногах, он ходил поклониться гробам своих предков и
ждал только одного: когда можно будет полежать на мягкой кровати.
В конце литургии митрополит помазал его святым мирром и причастил.
Из церкви царь Федор шел по золотой парче, подостланной ему под ноги.
Мостки между церквами были покрыты алым сукном, а паперти церковные -
красным бархатом. Лишь только кончилось шествие, дворяне разрезали бархат,
парчу и сукно на мелкие куски и раздавали народу на память. Сверху, из
окон дворца, придворные швыряли в народ золотые и серебряные монеты. Люди
с радостными криками бросались хватать деньги, произошла драка и давка,
несколько человек задавили насмерть.
Царь Федор немного оживился, когда увидел жену Оринку в раскрытом
окне. Царица помахала мужу рукой.
После духоты и церковного угара он жадно вдыхал чистый воздух и
радовался синему небу над головой и яркому доброму солнцу.
Федор Иванович прошел в думную палату и сел на царское место. Шесть
корон сложили на столе перед ним. Рядом сидела царица Орина. На ней была
корона с двенадцатью жемчужными зубцами, на груди - золотая цепь,
украшенная драгоценным каменьем. Одежда бархатная, длинная, обсаженная
крупным жемчугом. А поверх всего - мантия. Царица обличьем была похожа на
братца своего Бориса, и сама - высокая и полная. Рынды в серебряной одежде
встали по два с каждой стороны. Князья и бояре разместились по разрядам.