"Мэри Линн Бакстер. Бесценное сокровище" - читать интересную книгу автора

осмелился взглянуть в зеркало.
Глаза у него запали так глубоко, что их почти не было видно. Кожа...
н-да, она больше не выглядела загорелой и здоровой. Она казалась землистой и
рыхлой, как будто он провел взаперти не одну неделю.
"Вид у тебя, как у мешка с гнилой капустой", - сказал он самому себе.
Затем он направился в свой временный кабинет в клубе, взял ключи от машины и
поехал к Эдди - послушать, какие у сыщика новости.
Дорогой он снова и снова перебирал в памяти последние события. Надо
было взять себя в руки и начать мыслить логически.
Прошло уже несколько суток с тех пор, как он глубокой ночью тайно
проник в дом умершего доктора и перерыл в кабинете все папки с
документацией. В конце концов он обнаружил папку со своим донорским номером
и именем реципиентки. Ему еще здорово повезло: риск был нешуточный.
Когда он заявил Эдди, что сам заберется в дом, - это вырвалось у него
непроизвольно. Однако, хорошенько рассмотрев эту идею со всех сторон, он
пришел к выводу, что другого выхода, кроме этого, у него нет. Хотя, конечно,
ему было страшно. Очень страшно.
Он не мог поверить, что докатился до заурядной кражи со взломом. Теперь
он, конечно, жалел, что из-за отчаянной нужды в деньгах был вынужден
связаться с банком спермы. Лучше бы его тогда спустили с лестницы.
Но теперь ничего уже не переиграешь. Что было, то было. Минуло - да не
совсем.
Прошлое вцепилось в него мертвой хваткой, да так, что все будущее
оказалось под угрозой.
Черт побери, сейчас ему нельзя раскисать. Это бизнес - не больше и не
меньше. Если он в конце концов найдет ребенка, совершенно не обязательно
припутывать сюда эмоции. Все эти привязанности - духовные или физические -
не для него. Держаться в стороне от всяких сантиментов - вот единственно
приемлемая для него позиция в жизни.
Слишком много раз случалось так, что именно любимые им люди наносили
ему самые жестокие удары. Он пытался любить отца, пытался любить брата. Оба
отвергли его любовь, пренебрегли ею и пренебрегли им самим. Нет, любовь -
удел слабого, а он не слабак. Он давно выработал эту философию и не видел
оснований отказываться от нее теперь. Действительно, он не мог вообразить
себя влюбленным и не собирался считаться с чьими-то чувствами, кроме своих
собственных.
А тут вдруг ему открылось, что не такой он толстокожий тип, каким себя
считал. Впечатления той ночи, когда он, одетый в черное, тайком пробирался в
дом, имея при себе карманный фонарик и небольшую сумку с инструментами,
потрясли его до глубины души. Удивительно, что ему все это удалось, особенно
если вспомнить, какой жуткий был момент, когда он снимал ставень, а потом
отжимал оконную раму. Он был в поту с ног до головы.
Только когда он оказался внутри, у него слегка унялась дрожь в коленях.
Папки с историями болезни, хранящиеся в крошечном кабинете, содержались в
образцовом порядке. Чтобы найти нужную, ему понадобилось всего полчаса. Он
прижал ее к груди и дал деру.
Оттуда Дэлтон прямиком двинул к Эдди, разбудил его, передал добытую
папку и заявил, что, если Эдди хочет искупить свою вину, пусть выяснит все,
что можно, о женщине, которая выносила дитя Дэлтона.
И вот теперь, спустя несколько дней после того визита к детективу,