"Вайолетт Бэкли. Научи меня любить " - читать интересную книгу автора

личике. Раз уж его конюхи и слуги одеты лучше, чем она, то хозяин,
конечно, выглядит как павлин, и на него не может произвести ровно никакого
впечатления серенькая деревенская мышка.

Они стояли в дальнем конце холла и разговаривали - Кэтрин в желтом,
Генрих, которому очень шла его туника цвета тусклого золота, и высокий,
элегантный мужчина, черноволосый и поразительно красивый.

Оливия ухватилась за перила. Нет, это невозможно, подумала она. Это мне
снится. Перехватив удивленный взгляд Генриха, гость повернулся и увидел ее.
И тут Оливия окончательно убедилась, что это и впрямь тот мужчина, которого
она видела у калитки гербариума - гость настоятельницы Антонии. Ее рука
бессознательно потянулась к щеке, а затем к груди, остановившись в том
месте, под которым отчаянно колотилось сердце. Она медленно подошла к ним,
словно во сне, в голове билась одна-единственная мысль: произошла какая-то
сложная ошибка, которую она не может понять.

Хотя ее голова силилась разгадать загадку, глаза успели мгновенно
отметить, что он опять был одет в коричневое с черным, но теперь это было
дорожное платье - короткая коричневая кожаная туника подчеркивала его
могучую грудь и узкие бедра, шерстяной плащ с капюшоном был наброшен на одно
плечо и в складках плаща запутались завитки его густых черных волос. Длинные
сильные ноги в узких черных штанах были обуты в высокие сапоги мягкой кожи.
Все вместе производило впечатление силы и власти.

Генрих заговорил.

- Сэр Лоуренс, позволь представить тебе мою сестру Оливию.

- Большая честь для меня, дамуазель. Я не заслуживаю того, чтобы меня
за такое короткое время представили сразу двум прекрасным дамам.

Он улыбнулся ей, сверкнув ровными зубами, которые казались особенно
белыми на фоне бронзового загара и черной бороды. Его глаза светились
лукавым блеском.

Оливия заставила себя сделать реверанс, и когда выпрямлялась, он подал
ей руку, и ее глаза встретили острый, пытливый взгляд.

- Добро пожаловать, сэр. Но разве твой отец не должен был приехать? Он,
что - нездоров?- Ее голос слегка дрожал.

- Я - Лоуренс Миддлвей. И я представляю здесь род Миддлвеев. Разве
этого не достаточно?

Она отняла свою руку и отошла в сторону. Хотя сердце уже не колотилось
так отчаянно, она почувствовала, что руки и ноги словно отнялись. Сэр

Лоуренс не упомянул об их встрече в монастыре, и Оливия гадала, нужно