"Ричард Бах. Ничто не случайно" - читать интересную книгу автора

своего часа. Несколько минут мы еще продолжали эту круговерть, смазывая
очертания мира, перебрасывая черноту, зелень и ревущий ветер из ладони в
ладонь, а дома городка выныривали то с одной стороны, то с другой.
Получили бы мы, скажем, чистыми двести долларов, думал я. Сколько бы
пришлось тогда на каждого? Сколько будет двести разделить на три? Я
скользнул под моноплан, сделал левый разворот и наблюдал, как Пол
пристраивается в хвост биплана. Так сколько же, черт побери, будет двести
разделить на три? Я следил за ним, оглядываясь через плечо, поднимаясь и
падая, а он изо всех сил старался удержаться за мной на крутой спирали. Ну,
если бы это было 210 долларов, тогда было бы каждому по семьдесят. Семьдесят
долларов каждому, не считая топлива и масла. Скажем, каждому по 60.
В бешеном ураганном реве пике на повышенном режиме я коснулся кнопки,
прикрученной изолентой к ручке газа. Широкий шлейф белого дыма вырвался из
левого крыла, и я поволок след смертельной спирали назад, к аэропорту, едва
не касаясь верхушек деревьев. Насколько могли судить присутствующие на
матче, этот старичок биплан только что был сбит и упал, охваченный пламенем.
Если это срабатывало с пятью самолетами, пусть даже такое короткое
время, оно должно все лето срабатывать и с двумя. Нам, собственно, и не
нужно по шестьдесят на брата. Все, что нам действительно нужно, - это
топливо, масло да по доллару в день на питание. Так мы могли бы продержаться
все лето.
Холодное красное топливо уже лилось в бак биплана, когда приземлился
Пол. Он заглушил мотор, катясь вниз по склону, и последнюю сотню футов
проехал с замершим винтом. За шумом льющегося в бак из патрубка топлива я
слышал, как его колеса шуршат по гравию, окаймлявшему заправку и служебное
помещение.
Он помедлил секунду в кабине, потом не спеша выбрался из самолета.
- Слушай, ты из меня все потроха вытряс этими своими разворотами. Не
делай больше таких крутых разворотов, а? У меня ведь нет такого летного
опыта за плечами, как у тебя.
- Да я лишь старался, чтобы все выглядело по-настоящему, Пол. Ты же не
хотел бы, чтобы все смотрелось слишком легко, верно? Как только ты скажешь,
мы можем привязать шашку к твоему самолету.
С шоссе к нам свернул велосипед, - два велосипеда, несущихся во весь
дух. Они юзом затормозили, размазав траву задними колесами. Мальчишкам было
лет по одиннадцать-двенадцать, и после своего сумбурного появления они не
произнесли ни слова. Они просто стояли, во все глаза глядя на самолеты и на
нас, и опять на самолеты.
- Полетать охота? - спросил их Стью, приступая к обязанностям Продавца
Полетов. В пятисамолетном цирке у нас был свой зазывала в соломенной шляпе,
с бамбуковой тростью и рулоном золотых билетов. Но это было уже в прошлом, и
теперь этим занимался Стью, более склонный к спокойным интеллектуальным
уговорам.
- Нет, спасибо, - сказали мальчишки и снова погрузились в молчаливое
наблюдение.
На траву вкатилась легковая машина и остановилась.
- Хватай их, Стью-малыш, - сказал я и приготовился снова запустить
мотор биплана.
К моменту, когда мотор запыхтел тихо и нежно, словно огромный двигатель
"форда" модели Т, Стью уже возвращался с молодыми мужчиной и женщиной. Оба