"Horse Army (обложка книги) " - читать интересную книгу автора

как следует описываемого им вечера, его краски, небо. А если бы он подумал
об этом, если бы почувствовал всю красоту вечера, то нашел бы неповторимые
слова для его описания.
Я вовсе не говорю, что нужно находить такие слова, которыми можно
огорошить читателя. Я вовсе не требую особой, вычурности, такой, чтобы все
ахнули и сказали: "Написал, мол, такое, чего никто другой не придумает".
Но нужно изменять затрепанные образы или дополнять их своими словами.
Мне не нравится и такая фраза: "Мысленно выругала Тоня подругу" - так
уже много раз говорили.
Русский язык еще сыроват, и русские писатели находятся, в смысле языка,
в более выгодном положении, чем французские. По художественной цельности и
отточенности французский язык доведен до предельной степени совершенства и
тем осложняет работу писателей. Об этом с грустью говорили мне молодые
французские писатели. Чем заменить сухость, блеск, отточенность старых
книг, - разве что шумовым оркестром?
Мы не находимся в таком положении. Нам следует искать страстные, но
простые и новые слова. А вот такая фраза: "Мысленно выругала Тоня
подругу", - несомненно, встречалась.
Возьмите Горького. Изучение его важно, оно много даст для понимания
техники рассказа и новеллы. Я говорю о Горьком не в том смысле, что ему
надо слепо подражать, а потому, что он создает рассказы, которые при
сплаве с ритмом нашей жизни дают изумительные результаты.
Возьмите его маленькие рассказы в полторы-две страницы, они летят,
летят как песня. Кто помнит его рассказ "Едут"?
Рассказ "Едут" очень короток. Всем надо его прочесть. Но вернемся к
Меньшикову.
Вот у него такая фраза: "Колхоз вырос уверенно и скоро". Слова
"уверенно и скоро", может быть, и хорошие слова, но в данном случае они
становятся плохими, общими.
Или вот такая фраза: "Прошумела, проканонадила революция". Я люблю
новые слова, но это слово какое-то неуклюжее, неудобное.
Или такая фраза: "И когда тоска проходила..." Это не раз повторялось,
затрепано. Я должен сказать, что мне в этом рассказе больше нравится то,
чего в нем нет, чем то, что в нем есть. В нем нет пошлости - это хорошо, и
это чрезвычайно важно.
Я опять вернусь к Горькому. В основе его статей о литературе лежит
борьба с пошлостью, являющейся в наших условиях, в условиях нашей
литературы, могучим орудием враждебных нам сил.
Мы хотим наши мысли, желания и устремления сделать достоянием миллионов
людей. Но если слова и фразы затрепаны, если у автора нет мужественного
отношения к словам и фразам, то они превращаются в силу, отравляющую наше
сознание. Это важно понять.
Наша литература не похожа на западную, - в частности, на литературу
Франции. О чем там пишут? Полюбил молодой человек девушку, - ничего из
этого не вышло. Хотел работать - тоже ничего не вышло. В результате
застрелился.
У нас пишут не так. Нашему автору - о чем бы он ни писал - совершенно
ясно, что дело идет о величайшей переделке людей, о ломке старого мира. И,
о чем бы он ни повествовал, он будет говорить именно об этом. А об этом
нельзя говорить пошло, что у нас, к сожалению, часто бывает.