"Вольдемар Бааль. Источник забвения" - читать интересную книгу автора

- Честное слово, у меня не было намерения, чтобы как-то
непочтительно... - Визин запутался, слова иссякли.
Во взгляде седоусого мелькнула снисходительность.
- Все, кто не знает, думают, это - так себе: пришел, включил доильный
аппарат и покуривай... А они, понимаете, встают в четыре утра. Уборка,
поение, выгон. Потом - домой. А к одиннадцати - опять на ферму. Дойка,
заливка в бидоны, сдача приемщице, установка фляг на помост - для
молоковоза. И все - руками, руками, спиной. Знаете, сколько их надо
перетаскать, этих бидонов? А сколько он весит?
- Не знаю, - сказал Визин.
- За тридцать килограммов! И такая физкультура часов до двух дня. А
потом - еще раз на ферму, к девяти вечера, когда пастух стадо пригонит;
опять дойка и все остальное. Часиков до двенадцати, до часу ночи. А утром
в четыре - все сначала. Так-то. Причем еще мытье бидонов, аппаратов,
подсыпка подстилки, подкормки и прочее, и прочее, как говорится. Ну, а
когда бывают перебои с электричеством, тогда уж вручную, по старинке... А
у каждой, между прочим, дом, семья, личное хозяйство... Я всегда, бывало,
удивлялся: когда они спят!
Визин слушал уже внимательно. Он представил себе щекастую, задорно
глядящую с портрета Кравцову и попытался приложить к ней рассказ седоусого
- прикладывалось с трудом.
- Вы... - Он замялся, так как вопрос не хотел должным образом
формулироваться, но седоусый понял.
- Я - бывший председатель колхоза. Не того, где работает Катя, -
другого. В моем стиле работы имел место волюнтаризм. Помимо того, и на
пенсию пора было... - Он проговорил это внятно, спокойно, без надрыва,
который был бы тут объясним.
- Понятно, - кивнул Визин.
- А разошелся я, потому что задевает, когда о них говорят таким
тоном... Но видно, я вас не так понял.
- К сожалению, совсем не так, - пробормотал Визин. - Но если уж я
назвал ее коллегой, то у меня есть основания.
- Основания? - забеспокоился старик. - Если не секрет...
- Секрет.
- Тогда извините. Не смею лезть в душу. - Он как-то померк сразу. -
Сперва вы сказали, что обознались.
- Я действительно обознался. Не коллега она мне.
- Не понимаю... - Бывший волюнтарист достал "беломор", зажигалку,
прикурил, протянул Визину.
- Не курю.
- Похвально. - Он спрятал папиросы, выдохнул дым. - По всем видимостям,
мне и не надо ничего понимать. Извините, что спросил... Вон там когда-то
висел и мой портрет. Третий слева. Катя тогда еще совсем молодой была. Но
уже и ее портрет висел. И вполне заслуженно. Потом прошли годы, и она
стала Екатериной Кирилловной... Тут на днях ураган прошел, много чего
посрывало, посносило - сами видите. А ее портрет уцелел. Вот так: одних
ураганы сносят, другие выстаивают...
Визин поднялся.
- Спасибо за беседу.
- Наведывайтесь сюда, - сказал старик. - Тут прохладно. И смешные