"А.Авраменко, Б.Орлов, А.Кошелев. Смело мы в бой пойдём...("Черное Солнце" #1) " - читать интересную книгу автора

наружу. Выдрался кое-как, глянул, и похвалил себя: молодец ты, парень! Сел,
как по заказу, рядышком! Гляжу - мои стрелки штурмана тянут, ну всё, думаю,
порядочек, и тут только - дзынь по борту. Взиу-у, пуля рикошетом от блока
мимо уха. Ну, тут рисоваться нечего, я на землю - хлоп, лежу значит,
осматриваюсь. Тут мои подползают, все трое. Ага. Значит, и Курт очнулся.
Подползли, сопят; все грязные, потные, а в глазах такая тоска, ну ещё бы -
поняли, что жареным пахнет. И сильно пахнет...Вдруг слышу. Кричит вроде
кто-то:
- Ком...Ком...
Потом что-то непонятное, вдруг на почти чистом немецком, правда, акцент
славянский прослеживается:
- Эй, соратники, ползи сюда!
Ну, мы и поползли. Я первый, как командир, экипаж мой следом, как
полагается. Тут что-то как грохнет, и тишина сразу - пули больше не свистят.
Одним словом, остановился я, когда носом в другой нос упёрся, глянул, и
охнул про себя: союзники! Это же надо, из огня да в полымя! Русские! Нет, я
против русских ничего не имею: дерутся они здорово, и этим республиканцам
прикурить всегда здорово давали, особенно этот самый танковый полк,
"Витязи", но характер у них... тут у меня сразу синяк пол левым глазом
зачесался так, заныл, как зуб больной. Потому что обладателя носа я узнал,
именно он мне этот фонарь подвесил, а тот щериться, видно тоже узнал.
- Что летуны, сбили вас?
- Будто не видишь?!
Я на него окрысился было, тут глядь на погон - майор целый... а я ему
как своему, чуть ли не матом... Но он ничего, нормальный оказался, а может,
просто внимания не обратил. Тут мои ребятишки подползли, пыхтят. А майор,
значит, им командует: давайте-ка, орёлики, назад к вашей птичке, снимайте
всё, что стрелять может, со всем боезапасом, а так же всё, что взрывается. И
сюда. Главное, воду и пожрать тащите. А то мы уже тут половину суток сидим,
и животы подвело. И не отсвечивайте там. Хоть из испанцев вояки плохие, но
если начнут садить, то пуля дурная может и случайно попасть. Глянули мои
ребята на него, и уползли назад. А майор у меня так молча пачку сигарет из
кармана вынимает, закуривает и назад впихивает.
- В общем, слушай сюда, поручик. Мы тут хотели танковый прорыв
изобразить, да попались под гаубицы. Бритиши моих ребят отсекли, а я
прорвался... вот только на "антитанк" напоролся, гусеницу мне порвал. Влипли
мы здорово, до линии фронта двадцать километров, за спиной дивизион гаубиц,
да танковый батальон сводный. Лягушатники и лимонники вперемежку. Когда нас
отсюда вытащат - хрен его знает. Так что будем сидеть до последнего, мы, по
крайней мере. Дело, конечно, твоё, обер-лейтенант. Но на твоём бы месте я в
плен бы не спешил. А так хоть надежда есть, что нас вытащат. Мой двадцать
шестой считай целый, только звёздочку с гусеницей порвало, пушка с
боезапасом и пулемёт, да на твоём бомбере, наверное, что-то найдётся?
Я ему в ответ киваю:
- Три пулемёта, личное оружие, пара гранат, да надо стрелка-радиста
моего потрясти, этот сукин сын вечно что-нибудь припрячет в самолёте,
этакое...
Тут гляжу, мои ребята ползут, матюкаются. Волокут с собой два МГ-15-ых,
коробки с патронами, и Ганс, хомяк этот, баул какой-то тащит и канистру с
водой из НЗ. Глянул наш русский на эту картину и повеселел сразу, похлопал