"А.Авраменко, Б.Орлов, А.Кошелев. Смело мы в бой пойдём...("Черное Солнце" #1) " - читать интересную книгу автора

былое могущество и заставит весь мир произносить слово "немец" со страхом и
уважением. Именно в этом городке я впервые услышал Гуго фон Эккарта,
опытного оратора, выступавшего перед моими новыми друзьями:
- Версальский Договор отказывает нам, побеждённым немцам, в признании
национального достоинства, чем наносит оскорбление великой германской
нации! - говорил он с трибуны, энергично жестикулируя. - Важнейшие
материальные и духовные сокровища нации могут расти лишь в обеспеченном
силой бытии. История человечества - борьба рас. Низшие расы обречены на
вымирание... На развалинах мира водрузит своё победное знамя та раса,
которая окажется самой сильной и превратит весь культурный мир в дым и
пепел!
После окончания школы дядя подключил все свои связи, помог и Отто
Хенске, порекомендовав меня своим бывшим сослуживцам, так я попал в
авиашколу "Гинденбург", которую закончил 12 февраля 1932 года с отличием и
полным допуском ко всем типам самолётов, от истребителей до
бомбардировщиков, и в числе немногих счастливцев был принят на приёме нашего
вождя Адольфа Гитлера в небольшом танцевальном зале на Кайзер-штрассе в
Мюнхене, где впервые увидел его живьём. Впечатление было колоссальным...
К чему я всё это рассказываю? Курт, ты меня слышишь, скотина? Куда ты
тянешь штурвал?!
Смотрю я на него, а он, бедняга, уже всё, готов, сознание с перепугу
потерял, носом клюёт и на штурвал заваливается. Хорошо, что задний стрелок
почуял неладное и к нам прополз, успел оторвать его руки и стянуть на пол, а
потом оттащил на своё место, вернулся назад и глаза у него дикие-дикие. Орёт
мне в ухо: Что делать будем, герр обер-лейтенант"? Я ему так тихонечко рукой
машу, мол, садись рядом и молчи, только ничего не трогай, а сам по сторонам
башкой кручу, высматриваю, куда бы наш "Юнкерс" воткнуть, на одном движке
далеко не упрёшь, второй то - "томми" разбили... Ему и так мощности не
хватает. Бывало, нагрузишь положенную тонну, и пока по полосе разгоняешься,
думаешь, взлетишь, или автограф на скале оставишь последний... Испания - она
страна горная... Воткнулся стрелок в шпангоут и замер, только руки трясутся
как у отъявленного пьяницы. Глядь, что-то сверкнуло вроде вдали, а тут и
второй "Юмо"-205-ый обрезало. Всё-таки дизель на самолёте - это бред. Ну
всё, думаю, отлетал ты, Макс Отто Шрамм... И так себя жалко стало, просто
невыносимо. Тут откуда ни возьмись, второй стрелок нарисовался и тычет мне в
иллюминатор пальцем. Я туда глянул - Пресвятая Мария, площадка вроде, и
аккурат посреди неё танк торчит, похож на союзнический "Т-26", но так и не
разобрать, весь обгорелый...тут я не растерялся, завалил крен не хуже
истребителя, так что стрелки мои по борту так и раскатились, и как заору
дурным голосом:
- Готовимся к аварийной посадке!
А переговорку с рацией нам ещё раньше эти поганые "Кертиссы"
расколотили... В общем, плюхнулся я на брюхо. Грохот, скрежет, я матерюсь,
стрелки мои вопят благими голосами от страха, а в башке одна мысль: Господи,
спаси и сохрани! И ведь что погано-то, никогда в Бога не верил, а тут
вспомнил. Короче плюхнулись... И не сказал бы, что много дров наломал: так,
плоскость левую обломил, винты, соответственно, штопором. Это уже потом,
когда нас наши освободили, оглядел внимательно и ахнул, видно, есть Бог на
небе, и он меня любит...
В общем, сели... Я, когда пыль немного осела, цапнул свой маузер и