"Аврелий Августин. О порядке" - читать интересную книгу автора

несдержанность в выражениях и неумеренная горячность усугубляли мою болезнь.
Да и к тому же, если бы нам захотелось что-либо записать, куда легче
припомнить неторопливую и рассудительную беседу. Диспуты, или, если угодно,
состязания вели со мною Алипий, мой брат Навигий и Лиценций, неожиданно
увлекшийся поэзией. В то же время воз-вратился с военной службы Тригеций,
который, как ветеран, полюбил историю. Имели мы кое-что для этого и в
книгах.

Состязание первое

3. В одну из ночей, бодрствуя по обычаю, я молча размышлял сам с собой
обо всем, что только приходило на ум. Из любви к исследованию истины у меня
развилась привычка размышлять по ночам. При этом я не позволял юношам
отвлекать меня от этих ночных бдений своей болтовней. Впрочем, я к ним
несправедлив, ибо они и в продолжении целого дня изрядно трудились, да
частенько еще пытались продолжать свои рассуждения далеко заполночь, что мне
казалось уже чрезмерным. Кроме того, я хотел приучить их, помимо разговоров
и книг, работать в тишине, наедине со своею душой.
Итак, повторяю, я бодрствовал, когда вдруг до моего слуха донесся шум
воды, протекавшей позади бань, и я вслушался в него внимательнее
обыкновенного. Мне показалось тогда очень странным, что пробегавшая по
булыжнику вода журчала то внятнее, то глуше. Я задумался о том, какая могла
быть тому причина, и, признаюсь, не придумал никакой. В это время Лиценций,
ударив по дереву своей кровати, вспугнул докучливых мышей и этим дал понять,
что не спит.
Тогда я сказал ему:
- Обратил ли ты внимание, Лиценций (ибо я вижу, что муза твоя засветила
огонь для твоих ночных занятий), как неодинаково шумит этот поток?
- Для меня, - ответил он, - это не новость. Как-то я, мечтая о хорошей
погоде, проснулся и прислушивался, не идет ли дождь. Тогда я и обратил
внимание на то, как странно шумит эта вода.
То же подтвердил и Тригеций, ибо и он, лежа на своей кровати в той же
спальне, бодрствовал, хотя мы о том и не знали. Сейчас в Италии даже
зажиточные люди редко могут позволить себе жечь светильники всю ночь, так
что у нас в комнате было совсем темно.
Итак, я увидел, что моя школа в ее наличном составе (Алипий и Навигий
ушли в город) не спит, а так как упомянутое течение воды побуждало меня
завести речь о нем, я сказал:
- Какая, по вашему мнению, причина того, что этот звук так меняется?
Ведь немыслимое же дело, чтобы кто-нибудь в эти часы останавливал поток,
переходя его или моя в нем что-либо?
- А не оттого ли это, - отвечал Лиценций, - что листья, во множестве
опадавшие осенью, скопились в узких местах канала, то уступая напору воды,
то вновь собираясь вместе и устраивая плотину? Притом, разве различное
положение плавающих листьев не может делать и чего-либо другого, чтобы
подобным образом то задерживать, то освобождать поток?
Так как другого объяснения я не имел, то это мне показалось вероятным,
и, похвалив остроумие Лиценция, я признался, что не придумал ничего путного,
хотя и долго искал причины явления.
Затем, немного помолчав, я сказал: