"Владимир Авдеев. Страсти по Габриэлю " - читать интересную книгу автора

-О да, несомненно, он огромный знаток жизни.
-Простите, но мне кажется, -что единственная вещь на свете, которую не
зазорно не знать,- это наша жизнь.
-И с такими-то мыслями вы вступаете в нее! Богатство и семейный уют
могут обойти вас.
-Роскошествует отнюдь не богач, а персона, способная во всей полноте
помыслить то феерическое всеснедающее многообразие духовных, физических и
материальных изобилии, что могли бы окружить ее, и неусыпно алкающая новых,
более совершенных, рьяно вникая всей сутью в тот многоводный проток
изнеможительно сладостных подробностей и нюансов, что принципиально
недостижимы. Самый желанный напиток тот, что недоступен устам.
-О-о, я узнаю многословие вашего родственника и духовного наставника.
Вы, я вижу, в совершенстве овладели его наукой праздномудрствования, да
простится мне это суждение при всем моем к нему уважении. Не будь я знаком с
ним, я, пожалуй, еще усомнился бы в вашей благонадежности. Хотя вы, конечно
же, молоды.
-Не теперь.
-Ах, вот как? Но и, кроме того, бумажная работа не способствует
возбуждению философского норова, - подтрунивал человек с бакенбардами.- Я
обещаю вам, вы быстро войдете в курс дел и при проявлении соответствующих
усилий, усидчивости, а также учитывая многостороннее образование, полученное
в доме вашего шли, вы сможете в течение самого непродолжительного времени
сделаться штатным философом нашей скромной службы.
-Не тот философ, кто сведущ во многом, но тот, кто за долгие годы
эволюции и душевных мытарств научает себя не понимать многое и с силой
отстаивать свою точку зрения и свое глубокомысленное и ясноглазое
непонимание. В общем, я обещаю употребить нее свое радение и приобретенные
мною знания на го, чтобы достичь высот мудрости в этой области и
максимального инфантилизма в области людских пороков, мешающих службе.
-Вот и отлично, а что касаемо до пристанища: я полагаю, вы без особых
затруднений сможете снять себе квартиру или, на худой конец, комнату.
Мы условились о жалованье, режиме службы, поговорили о погоде,
женщинах, надвигающихся праздниках и, выказав крайнее взаимное
удовлетворение нашим знакомством, потрясли друг другу приятные сухие ладони.
Я незаметно подтолкнул его к необходимости первым разжать руку и,
накланявшись, оставил кабинет, обставленный в строгом канцелярском стиле, к
которому, как правило, не возникает претензий, ибо все внимание поглощается
массивным дубовым столом.

 2

Я не смог наверняка заверить хотя бы сотую часть себя в том, что в
селении X было что-то замечательное, но нечто несуразное под этим названием,
несомненно, крылось.
Планировка населенного пункта была не безобразной, а скорее выморочной,
изобилующей какофонирующими нелепицами. Сейчас уже, проделав изрядный путь,
я осознал, насколько был прав изначально, поименовав X селением, а не как-то
иначе. Ошеломительно по-сказочному круглая площадь со всею площадною
нечестивою шатией, странноприимный дом, госпиталь, весь в изжелта-фиолетовых
трупных пятнах из-за отвалившихся с тяжеловесного фасада фрагментов