"Виктор Авдеев. Моя одиссея (рассказы) " - читать интересную книгу автора

- Чем занимался твой папа? - тормошила меня администраторша.
Я сам не знал, чем занимался Новиков. Окружающая меня обстановка была
совершенно роскошная, и я рассказал то, что знал: "отец" - князь, у нас в
Москве четыре дома, имение под Казанью (куда отправилась мать), и ехали мы
за границу. Администратор, вытирая мохнатым полотенцем руки, недоверчиво
переглянулся с женой. Мадам Боярская взволнованно поднялась с дивана.
- Значит, вы тайно эмигрируете?
Я не знал, что означает это слово, и не ответил. Администратор солидно
произнес: "Гм". Жена взяла его под руку, - Знаешь, Платоша? Я схожу за
Софой. Она москвичка и знает всю тамошнюю аристократию. Это просто
любопытно.
Малиновые занавески на двери тяжело заколыхались за ней.
Я съежился: а вдруг в Москве никаких богачей Новиковых и не было? И
вообще, наверное, эта Софа видела меня в Новочеркасском приюте и знает, что
я попросту Витька Авдеев, по кличке "Водяной", и мать моя была сторожихой в
станичной церковноприходской школе. Я на всякий случай пододвинулся ближе к
двери, когда в нее вплыла сама Софа. Она была толстая, как будка справочного
бюро, и внимательно оглядела меня в стеклышко на костяной палочке.
- Вот это и есть отпрыск знатной фамилии? - улыбнулась Софа.
Я потупился, чувствуя, как горят уши. С каким бы удовольствием я
провалился сквозь пол!
- Припоминаю, - благожелательно продолжала она, - в Москве до революции
жили купцы Новиковы, и дочку они выдали за какого-то татарского князька. Они
были действительно миллионщики, имели свои каменные дома...
Дамы сделали мне маникюр и повели обедать. На столе стояли расписные
фаянсовые кувшинчики с винами, накрахмаленные салфетки были вложены в
серебряные кольца со змеиной головой. Мне салфетку повязали вокруг шеи. За
жирным борщом учитель музыки рассказал, что к ним во двор ходит рубить дрова
бывший барон. Все соболезнующе посмотрели на меня. Администратор тут же
пообещал устроить меня учиться. Мадам Боярская заинтересовалась, как жили
именитые миллионщики, кто за мной ходил, бонна или гувернантка? Я не знал,
кто это такая "гувернантка"; боны мне доводилось воровать у тетки, это были
деньги, но как они могли ходить за детьми, я опять-таки не знал и молча
продолжал хлебать окрошку.
- Ну... кто у вас был из прислуги? - пояснила Софа.
О прислуге я имел понятие.
- Уборщица была. Моя мама полы сама никогда не банила.
Слово у меня сорвалось казачье. Надо было сказать полы "не мыла". За
столом все вдруг смолкли и перестали есть.
- Мама... полы? - не совсем уверенно заговорила мадам Боярская. - Да
нет же, Боречка, ты не так понял. Скажи тогда... на каком языке ты говоришь?
- А на русском же, - удивился и я. И, вновь почувствовав неладное,
поправился. - Я и по французскому знаю: "ля пуля" - это курица. И еще "кис
кесе" - кто такое? Зовут меня: же мапель Новиков. Могу и писать, но только
печатными буквами.
Опять ложки застучали по тарелкам: казалось, всем стало неловко. Я
замолчал и только как можно больше оттопыривал пальцы, чтобы все заметили
мои благородные манеры.
Подали жаркое - что-то такое облитое соусом. В интернате мы все ели
ложками - кондёр, мясо и даже иногда чай: за недостатком кружек чай кое-кому