"Мигель Анхель Астуриас. Ураган (Роман)" - читать интересную книгу автора Слуга сообщил, что его, Пайла, привезли под утро, часа в три, какие-то
Люди, говорившие по-английски, и заплатили за ночь. Пайл натянул плед на голову и заснул. Обо всем этом он рассказывал днем своему другу Тортону. И Тортон, и жена его очень обижались, что он не поехал прямо к ним. У них ведь всегда есть место для друзей, а накормить всего легче: только плесни воды в бульон. Пайл неуверенно извинился и наконец решил сказать все прямо: - Я не хотел к вам ехать. Вы люди добрые, но взглядом вы все равно спросили бы меня про Лиленд, а мне тяжело о ней говорить, даже и взглядом. Она от меня ушла, и теперь я до самой смерти буду один. Потом он ушел в свою "Метрополию", уговорить его не удалось. Тортоны проводили его до ворот сада и шли обратно, как с похорон. Наконец Тортон сказал: - Просто не верится!.. Лиленд влюбилась в этого чудака и ветрогона. Такая уравновешенная, такая красивая женщина - и вот голову потеряла... Джон Пайл прислал из Нью-Йорка открытку на рождество и Новый год, и больше никто о нем ничего не слышал. V Клещеватый вернулся домой совсем другим и охотно показывался маловерам, которые пророчили, что он в больнице умрет. Ему стало настолько лучше, что он мог обуть башмаки - парусиновые, правда, но все же настоящие. Прежде он оборачивал ступни все новым и новым тряпьем, и, поскольку ему становилось Крестная Лино Лусеро Сара Хобальда обожгла ногу полвека тому назад, прыгая через костер в Иванову ночь[10]. У Сарахобальды были темные, как ваниль, глаза. Она понюхала подарок и, блеснув безупречными зубами, поблагодарила сеньора Бласа за любезность. - Клещеватый Блас здоровый вернулся, - кричали в ухо глухому Амбросио Диасу, который явился в эти края обутым, а теперь, при бедности, ходил босым. Сеньор Амбросио Диас отправился в "Семирамиду" к Лусеро, чтобы увидеть чудо воочию и потрогать его собственными перстами. Он увидел, потрогал и, цедя смешок сквозь серые, как тряпка, зубы, спросил, нет ли такого лекарства, чтобы у него сами собой выросли башмаки. - Пошел ты к черту! - отвечал Клещеватый, но слишком тихо, и гость не понял толком, куда ему идти. Хозяйка, сеньора Роселия Лусеро, и супруга Клещеватого, ее мамаша, приготовили прохладительный напиток для тех, кто пришел посмотреть, как исцеляются от парши. - У тебя ведь парша была... - утверждала супруга, забывшая о том, как она голосила, когда прежде, до отъезда дона Бласа, кто-нибудь не то что говорил, а намекал на паршу. - Это все клещи да водка... - твердила она повсюду, чтобы народ знал: супруг ее страдает только от водки и клещей. Теперь, когда он исцелился, она не ведала ни клещей, ни водки, одну паршу. Она очень ею гордилась - еще бы, это вам не кот начхал, паршой болел, говорят, сам Филипп II! А потом, она не заразная, верьте не верьте. Я вот с |
|
|