"Мигель Анхель Астуриас. Ураган (Роман)" - читать интересную книгу автора

Надсмотрщик ходил по всему поселку и рассказывал о нападении на
Сарахобальду. Больше всех встревожились дон Андрадито и Хуанчо Монхе, хотя
оба были хорошими стрелками. Они ходили обвешанные ружьями и пистолетами,
горячо молились святым в застекленных рамках, которые прежде висели в их до-
мах, забытые, привычные, незаметные, как дыхание... Ничто не помогло.
Надсмотрщики жили в постоянной тревоге. Работники глядели вроде бы как
обычно. Но надсмотрщики, те, что поважнее, и те, что помельче, чувствовали -
что-то переменилось, трудно сказать, в чем дело, но взгляды работников как
бы ощупывают их, примериваются, ищут, куда нанести смертельный удар, когда
придет пора рассчитаться за все.
Теперь жены надсмотрщиков могли успокоиться - надсмотрщики мало
выходили из дому. Разгуливать по поселку казалось опасным, и после работы
все сразу же отправлялись домой - сидели, читали журналы и старые книги,
играли с детьми, меняли свечи, дни и ночи горевшие перед изображениями
Христа и святых. Молчаливая толпа как бы обступала их, сходились, как тени,
огромные шляпы, вздымались мощные смуглые руки, узловатые цепкие пальцы с
длинными ногтями тянулись к их горлу, сверкали, рассекая воздух, мачете, и
уже нечем было дышать...
Задыхался надсмотрщик, тот, что поважнее, и тот, что помельче,
расстегивал на груди рубашку, силился спастись от самого себя, от своего
страха, вырвать со дна души притаившийся ужас. И раскидывал в стороны руки,
будто плыл среди черной ночи в серебряных каплях росы, не росы - пота,
пролитого не Христом распятым, а тысячами пеонов, что гнут спины над
бороздами, днем и ночью, до полного изнеможения.
И тревожен сон надсмотрщика, того, что поважнее, и того, что помельче.
При малейшем шорохе срывается он, голый, разгоряченный, с постели, на
которой, беззащитная, голая, спит его жена, посапывают в темноте ребятишки,
тоже голые, беззащитные, а он стоит в дверях, всматривается в черно-зеленую
тьму, не мелькнет ли там, в зарослях, чья-то тень. А иногда стреляет вдруг
прямо перед собой, расстреливает свой ужас. В ответ воет пес, бормочут в
курятнике сонные куры, ветер хлопает дверью...
- Пулеметы прислали! Много, - прокатилась, весть, - пулеметы... и
солдаты... стали лагерем около станции!
Надсмотрщики, те, что поважнее, и те, что помельче, спешили убедиться
своими глазами. Работники тоже хлынули к вокзалу. В этот день надсмотрщики
не пошли после работы домой. Что там делать? Читать, возиться с детьми...
какая скука! Молиться они тоже перестали. Стоит ли молиться, раз прислали
пулеметы? А жалкие угрозы всех этих папаш, братьев, родственников или просто
приятелей опозоренных девиц, разве могут они испугать их?
Лавочник по вечерам перетаскивал с места на место свою железную
кровать, волочил по всему погребу, как каторжник цепь. Каждую ночь он спал в
другом месте.
- Пулеметы я видел у себя на родине, - говорил он. - Конечно, их
прислали, чтоб защитить начальников. Только солдаты-то, они из народа. Такие
же индейцы, так что доверять им особенно нечего. Эти самые пулеметы в один
прекрасный день... Ха! В один прекрасный день они повернут на нас, вот тогда
вы вспомните меня, вспомните дядюшку Чичигуо!
Похватали много народа, в том числе Бастиансито Кохубуля и Хуанчо
Лусеро. Это были люди крепкие, из тех, что умеют держаться, таких не
запугаешь, им и смерть нипочем.