"Мигель Анхель Астуриас. Синьор президент" - читать интересную книгу автора

ступеньку, как издыхающая кошка, и скорчился в тени. Глаза мутные, рот
разинут, лохмотья затвердели от крови и грязи. Тишина плавила шаги последних
прохожих, позвякиванье жандармских сабель, мелкие шажки собак, рыскающих в
поисках кости, шорох бумажек и листьев, занесенных ветром к берегам Портала.

Дон Лучо снова наполнил две двойных стопки, известные под названием
"двухэтажных".
- То есть как это так? - твердил Васкес еще писклявей, чем обычно, и
сплевывал па пол. - Я ж тебе говорю, сижу это я сегодня часиков в девять...
вернее сказать, в полдесятого... как раз сюда собирался... Сижу это я у моей
Удавихи, и заходит какой-то тип, пива спросил. Она, значит, пиво ему
выставила. Он еще спросил, и дает сотню. У нее, ясное дело, сдачи не было,
побежала разменять. Ну, я как того тина увидел, сразу смекнул, что дело
неладно. И как в воду глядел! Дом там напротив есть, и выходит оттуда
девица, и только она вышла - он шасть следом! Тут, понимаешь, хозяйка
вернулась, я, значит, к ней полез, она не дается...
- А сотня...
- Да нет, ты слушай. Схватились, значит, мы, а тут опять тот тип.
Увидал он, как это мы с ней, размяк и говорит, что, мол, втрескался он в
дочку генерала Каналеса, хочет из дому увести, и непременно чтоб сегодня
ночью. Это она самая и выходила - сговориться, значит. Ну, стал он меня
просить, помоги, мол. А я что? Мне на площадь надо было - служба!...
- Ишь ты! А не врешь?
Родас проглотил слюну.
- Я этого типа не один раз видал, у Президента во дворце...
- Родственник, надо понимать!
- Нет, какое там! А вот мне что невдомек - чего ему так приспичило,
чтоб сегодня ночью? Видать, пронюхал он про генерала и надумал ее, значит,
увести, когда солдаты старика потащат.
- Уж это как пить дать!
- Ну, еще по одной - и марш!
Дон Лучо наполнил стопки. Друзья выпили. Сплюнули на старые плевки и на
окурки дешевых сигарет.
- Сколько с нас, дон Лучо?
- Шестнадцать песо, четыре...
- Это с каждого? - удивился Родас.
- Как можно! С обоих, - ответил хозяин.
Васкес отсчитал ему в руку несколько бумажек и четыре монетки.
- Будь здоров, дон Лучо!
- До скорого, дон Лучито!
Им вторил голос хозяина, провожавшего их до дверей.
- Ух, черт, холод какой! - воскликнул Родас, засовывая руки в карманы
брюк.
Потихоньку добрели они до угла и остановились у Портала Господня по
просьбе Васкеса, который, совсем разнежившись, с наслаждением потягивался.
- Чего нос повесил? - говорил он. - Сегодня у меня праздничек! Я тебе
говорю, праздничек у меня!
Он повторял эти слова, и визжал все пронзительней, и ударял в тамбурин
ночи, черный тамбурин с золотыми бубенцами, и пожимал руку ветра, и тащил к
Порталу, где помещался балаган со всеми персонажами, хотел, чтоб посмешили.