"Мигель Анхель Астуриас. Синьор президент" - читать интересную книгу автора

- Вот, вот, вижу! На углу толпа собирается, около Дворца архиепископа!
- Знаешь что, пусти-ка лучше меня, никакого от тебя толку! Ни слова не
разберу! Бормочет, сам не знает что!
Дон Бенхамин уступил место супруге, и она встала в дверях - волосы
растрепаны, одна грудь вывалилась из желтой ситцевой рубашки, другая
запуталась в лентах ладанки!
- Смотри... носилки несут! - сообщил напоследок дон
Бенхамин.
- Вот оно что!... Значит, это здесь... А я-то думала - у турков! Что ж
ты, не мог сказать? То-то стреляли так близко!
- Как сейчас вижу, несут носилки, - повторил кукольник: из-за спины
супруги его голос звучал глухо, словно из-под земли.
- Чего, чего?
- Я говорю, как сейчас вижу, носилки тащат!
- Ты уж лучше молчи, ничего у тебя не разберешь! Надел бы зубы, а то
бормочешь что-то...
- Я говорю, как сейчас, носилки...
- Врешь, их только теперь тащат!
- Ну, дорогая, я же видел!...
- Сейчас несут, говорю! Что я, ослепла?
- Я что, я ничего, только я как сейчас...
- Ну, что, что? Носилки? Да пойми ты...
Дон Бенхамин ростом едва достигал метра; был он щупленький и мохнатый,
словно летучая мышь, и вряд ли мог разглядеть толпу людей и жандармов из-за
спины своей супруги, дамы весьма дородной, которая занимала в трамвае два
места (по одному на каждую ягодицу), а на платье брала не меньше восьми
метров.
- Как будто тебе одной интересно... - осмелился произнести дон
Бенхамин, надеясь положить конец этому полному солнечному затмению. Тогда,
словно он сказал: "Сезам, откройся!" - жена тут же повернулась и навалилась
на него всей тушей.
- Ох ты, господи, матерь божья!... - крикнула она, подняла его и
понесла к дверям на руках.
Кукольник плевался зеленым, лиловым, желтым, всеми цветами радуги. И
пока он бил ногами по огромному, как сундук, животу супруги, четверо пьяных
несли через площадь носилки с телом Пелеле. Супруга перекрестилась. О
погибшем рыдала вода в общественных уборных и ветер шуршал крыльями коршунов
на серых деревьях парка.
- Когда нас венчали, черт бы побрал тот день, священнику надо было
сказать: "Няньку тебе даю, а не рабу!" - ворчал кукольник, опускаясь на
твердую землю.
Супруга не протестовала (невероятная супруга, ибо, если сравнить
кукольника с долькой мандарина, ее придется сравнить с крупным апельсином) -
пускай болтает, все равно ничего не разберешь, когда он без зубов.
Через четверть часа супруга храпела, словно ее горло и легкие боролись
за жизнь под тяжестью телес, а дон Бенхамин истекал желчью и проклинал час
женитьбы.
Однако балагану все это пошло на пользу. Куклы отважились вступить в
область трагедии. Теперь настоящие слезы текли из их картонных глаз,
благодаря системе трубочек, питавшихся водой из таза с помощью клизмы.