"Мигель Астуриас. Зеркало Лиды Саль" - читать интересную книгу автора

шевельнуть губами, чтобы сказать, сколько стоят лепешки и пиво.
В ее руке, в которой, ей казалось, она сжимает собственное сердце,
лежали теплые монетки, отданные ей Альвисуресом, теплые от его кошелька, от
его тела, и, не выдержав, она поднесла их к губам и поцеловала. А поцеловав,
прижала к лицу и спрятала на груди.
В непроглядной тьме, во тьме здешней ночи, что черной приходит и уходит
черной, как аспидная доска, затихал перестук копыт лошади Фелипито
Альвисуреса и жеребца, на котором приехал слепой.
Как же трудно начинать разговор о том, о чем так старательно умалчивал
ось!
- Постой, дон Слепой,-- она даже рифмой заговорила, такую песню пела
ее душа,-- негоже меня трогать...
- Я руку хочу тебе пожать, дурочка, чтобы ты на моем пальце до кольца
дотронулась, которое мне нынче дала, мое оно теперь, но и стоило оно мне
трудов, трудов и хитростей. Завтра получишь здесь костюм "Праведника", в
котором будет щеголять Фелипито на празднике.
- А что мне с этим костюмом делать-то?..
- Спать в нем, дочка, спать несколько ночей, чтобы прониклось оно
твоим волшебством. Ведь когда спишь, становишься волшебником, и когда
нарядится он в эту одежду, поддастся твоему колдовству, и пойдет за тобой, и
жить без тебя не сможет.
Лида Саль чуть не захлебнулась воздухом. Голова у нее пошла кругом. Она
схватилась одной рукой за спинку стула, оперлась другой на стол, и
хранившееся под семью замками рыдание вырвалось наружу.
- Ты плачешь?
- Нет! Нет!..Да! Да!
- Плачешь или нет?
- Да, от счастья...
- И... ты такая счастливая?..
- Постой, дон Слепой, постой! Грудь мулатки отпрянула от руки старика,
а монетки, которые дал судомойке Фелипито Атьвисурес. скользнули вниз, к
животу, словно бы само ее сердце разбилось на кусочки, кусочки жаркого
металла, превратившиеся и деньги. чтобы расплатиться с Хохоном за волшебное
платье.
Нет наряда красивее, чем костюм "Праведника". Штаны швейцарского
гвардейца, нагрудник архангела, жилетка тореро. Сапоги, позументы, золотое
шитье, золотые петли и шнуры, яркие и нежные цвета, блестки, бисер,
стекляшки, подделанные под драгоценные камни. "Праведники" блистают, как
солнце, в толпе ряженых, сопровождающих святую Деву, когда процессия идет по
селению, по всем улицам - главным и неприметным, ибо все люди достойны
того, чтобы мимо их дома прошла Пречистая дева-хранительница.
Сеньор Фелипе покачивал в сомнении головой. Поразмыслив, он пришел к
мнению, что его сыну совсем ни к чему напяливать на себя всю эту мишуру, но
возражать - значит ранить религиозные чувства Петранхелы, которая стала
особенно набожна в пору беременности. И потому свое неудовольствие он
выразил в шутливой форме, хотя и это пришлось не по нраву его супруге:
- Я так был влюблен в твою сеньору мать, когда мы поженились,
Фелипито, что народ стал поговаривать, будто она семь ночей подряд спала в
костюме "Праведника", в который я вырядился этак лет двадцать семь --
тридцать тому назад...