"Виктор Астафьев. Обертон" - читать интересную книгу автора

воспитывали с уклоном на новоаристократический интеллект: отдавали его в
студию для художественно одаренных детей, даже в балет приспосабливали,
затем в местное музыкальное училище, которое он с натугой закончил, сносно
бренчал на пианино, писал заметки в армейскую прессу, рисовал стенгазеты как
для родного почтового пункта, так и для военной цензуры, считал себя в
здешних военных кадрах многогранно развитым и самым умным офицером. Да так
оно, пожалуй, и было. Порученное ему партией агитационное дело выполнял
Кукин со всей ответственностью, тщательно готовился к проведению политчаса,
из-за чего подолгу засиживался в библиотеке, где и увенчалась его
агитационная работа неожиданным успехом. Молоденькая, цветущая
библиотекарша, тоже с интеллектуальным пошибом, не чуждая романтизма, пала
жертвой яркого пропагандистского слова.
В до антрацитного блеска начищенных сапогах, с портупеей через плечо, с
кобурой, на которой было отчетливо видно тиснение щита и меча, подтянутый,
серьезный лейтенант Кукин зачитывал своим слушателям переписанные из
блокнота военного пропагандиста новости, пересказывал международные события
и свои соображения по их поводу.
Народ дышал чистым воздухом, подремывал, кто украдкой откусывал от
яблока, кто перешептывался с подругами. Артюха Колотушкин, упав лицом в
раскоренье старой яблони, делал вид, что слушает, на самом же деле спал, но
не храпел и время от времени делал движения раненой ногой: то сгибал ее, то
разгибал - беспокоит, дескать, рана.
Однажды потянуло пропагандиста рассказать о боевом пути его
героического "соединения", как бы между прочим сообщить о том, как на
станции Попельня его однажды чуть не убило: осколком бомбы выбило стекло в
здании сортировки и угодил тот осколок в стену, прямо над головой
начальника.
- Это ж надо! - ахнули вояки, по два, а то и по три раза раненные. -
Это ж!.. Еще бы метра три нижей - и такой умной головы как не бывало!
- Сорок сантиметров! Я лично мерил! - переходя на доверительный тон,
уточнил лейтенант Кукин.
- Господь Бог лично тебя стерег, лейтенант!
- При чем тут Бог? Предрассудки это.
- Э-э, не скажите, товарищ лейтенант. Вот у нас в части случай был,
завлекал в ловушку пропагандиста затейник и весельчак, маленько и стихоплет,
Коляша Хахалин. - Оторвало одному бойцу голову... Он ходит, ходит, ищет,
ищет... А голова в крапиве лежит, матерится: "Во, хозяин! Собственную голову
найти не может!" Воины переднего края, считай братья родные, - голову на
место, она громко требоват: "Благодари товаришшев, обормот! Не пособи оне да
Бог, валяться бы мне в крапиве..." А если бы кто поумней - подобрал
головуто, ведь без головы, дураку, воевать пришлось бы...
- Я ценю юмор, - кисло улыбался пропагандист, - но, товарищи!..
- Эт че?! Без головы воевать не диво. Примеров тьма, - подхватывал ко
времени проснувшийся Артюха Колотушкин. - Только в связи без головы нельзя
трубку телефонную не на что вешать. - Девки знали, какой юмор их ждет от
Артюхи Колотушкина, воспринимали его трудно, плевались, покидали поляну.
Артюха же Колотушкин вдохновлялся пуще прежнего: - Остальным всем без головы
способно - доказано это и нашими полководцами, и германскими тоже. А вот без
мудей не сможет воевать даже и советский непобедимый воин. Опять же в нашей
части случай был: один связист-ротозей наступил на мину и оторви же ему