"Виктор Астафьев. Затеси" - читать интересную книгу автора

травы, потом коснулась веткою окна, потом выглянула из-под обвисшей кровли и
поймала вершинкой теплый ветер, и от пьяного этого, солнечного ветра
набухали на ветвях молодой черешни тугими девичьими сосками почки, и
брызнуло деревце душистыми каплями цветов. И тогда поспешили пчелы и шмели к
деревцу, перестали облетать его птицы, и люди больше не обходили его
взглядом.

В конце мая на черешне робко высветились ягодки, всего несколько штук,
и пошли наливаться соком. Ягоды так и просили сорвать их, взять на язык и
отведать обжигающе- сладкого сока, и зубом попробовать, как еще гибка, как
податлива косточка с незрелой сердцевиной.

Одарка потянулась к солнечным ягодам, сорвала одну и долго разглядывала
ее, дивясь тому подвигу, который проделал маленький росточек, обратившись в
плодоносящее дерево, дивясь настойчивости жизни, дивясь тому, что и сама она
вроде этого деревца -- вот-вот возьмется цветами, и парубки перестанут
обходить ее взглядом.

-- Нельзя! -- Одаркина мать увидела на ладони девушки зоревую ягоду и
швырнула ее.

Ягода светилась в траве угольком до тех пор, пока не истлела. Птицы, не
ведающие человеческой веры и железных законов, склевали косточку той ягоды.
Откуда было птицам знать, что в ту весну навсегда покинул хату старый дед,
увенчанный во многих военных сражениях.

Восемь лет цвела и роняла под окном спелые ягоды черешня, уже
поднявшаяся выше дома. Она так и выросла -- двумя стволами. Один из них
распластался по крыше, как бы оберегая рыхлую соломенную кровлю от ударов,
другой ствол взмыл ввысь, в небо, шумел листвою на ветру, будто пытался
улететь.

И вот уже в тени под разлапистым деревом играют Одаркины дети, делая
отметины в земле щекастыми пятками, и пытаются поймать яркого жука -- ягоду.
Но теперь уже сама Одарка хватает их за руки:

-- Нельзя!

Дети таращат глаза, собираются плакать от обиды. Дети, как птицы, еще
ничего не понимают, веры не знают, никаких заклятий не ведают. Одарка
виновато гладила по голове дочку и сына и не знала, как им объяснить, что от
трудов и горя умерла их бабушка, которая тянула хозяйство и дочь Одарку без
отца, без "чоловика", убитого на войне.

И снова год за годом тоскливым дождем сыпалась черешня с дерева и
покинуто гнила возле хаты.

Но еще не миновал этот срок, еще восьми лет не прошло, как ударило по
земле громами орудий и где-то в смертном громе утонул, загаснул одинокий
крик: "Ма-а-амо-о!" И не стало у Одарки сына.