"Виктор Астафьев. Затеси" - читать интересную книгу автора

балкончикам, закричали, захлопали в ладоши, увидев, что мы поочередно льем
воду в ямку и беремся за лопаты.

Потом были речи, и американец переговорил всех, поскольку был юрист. С
английского никто не переводил, все оратора понимали. Кто, как я, ничего не
понимал, делал вид, что понимает.

Сильно волнуясь, я сказал коротко о том, чтобы трудная земля эта и
юноши из гимназии никогда не узнали, что такое война, и пусть залогом тому
будет нами посаженное древо мира. Девочка-гречанка тоже попробовала что-то
сказать, но от волнения расплакалась и закрыла лицо руками. Ей аплодировали
и кричали больше, чем всем ораторам. После нас еще говорил Костас, министр
образования, мэр города и директор новой гимназии. Затем был обед во дворе
"в стоячку", и отец Ириней, приободряя меня, помогал мне в выборе блюд,
питья и всяких фруктовых яств, сладостей и десертов, а также есть и пить не
садясь. Стол был так изобилен, яства были так разнообразны и вкусны, что
одному мне, пожалуй, с обедом было не совладать.

Осоловелые от еды и легкого вина, искали мы тени под палящим солнцем.
Кругом так все нагрелось, от почвы, от стен, от всего строения несло, будто
от русской печки, сухим загнеточным жаром. Костас, выпивший со мной и с
американцем отдельные тосты, от благодарности, не иначе, за наши пламенные
речи, пощадил нас и сказал, что семинар по экологии, чтоб нас не спалило
совсем, назначено проводить с утра и вечером в зале гимназии, сейчас же всем
следует ехать по отелям отдыхать после столь важного и торжественного дела.

На острове Патмос мы пробыли пять дней, и все это время отец Ириней был
"при мне" -- чудо, какой воспитанный и чуткий это человек оказался.
Стремился он показать мне все самое значительное в монастыре, рассказать о
наиболее ценном, что есть в нем и на острове.

Надо сказать, что монастырь, которому стукнуло девятьсот лет от
рождения, бдением и старанием его обитателей, а также отсутствием великих
революций и атеистически настроенного, мигом дичающего пролетариата,
находится в хорошей сохранности, хотя печать древности и отразилась на его
суровом лике.

Самое примечательное было то, что во время торжеств и празднества
монахи работали, не дожидаясь команды и постановлений о перестройке. Монахи
Патмосского монастыря гранили камень, копали землю, очищали потолки и фрески
от нагара, пыли и сажи, ремонтировали утварь, строили, стряпали, жали хлеба,
гнали вино, вовремя звонили в колокола, справляли все требы и только в день
приезда патриарха всея Европы позволили себе несколько часов отдыха, не
прекращая, однако, внутренние службы, принимая гостей, ублажая их, вели себя
деликатно, но не подобострастно.

Стоит обопнуться на приезде патриарха Европы на Патмос. Из нашего
нерушимого Союза были лишь грузинский и армянский высшие духовные лица.
Грузинский партиарх, или как его называют -- католикос Илия 2-й оказался
веселым мужиком с живо и молодо сверкающими глазами, когда ему представили