"Виктор Астафьев. Паруня" - читать интересную книгу автора

потеряется космонавт в лесу, я, не щадя жизни, ринусь его искать; или
обгорит герой на пожаре - я хоть кожу, хоть кровь ему. А уж "если завтра
война"...
Космонавты теряются в лесу редко, герои обгорают тоже не каждый день, а
войны, даст Бог, не будет, и не надо ее. Для делания добра, для желания
помочь людям совсем не требуется таких потрясений, как война. Не лучше ли,
не проще ли все делать без лишних слов, без болтовни, приучаться с
малолетства самим и приучать к тому же своих детей всегда помогать ближнему
своему, на первый случай хотя бы соседу. Пусть площадкой для утверждения
человека, нравственной основой его жизни будет сама жизнь, но не убийство и
кровопролитие. Уж если явится необходимость, тогда другой разговор, а пока
такой необходимости нет, сама естественная жизнь дает постоянные возможности
творить добро, быть там, где ты сейчас необходим, и с теми, кому нужен. К
счастью для всех нас, добро пока еще не знает отдельных мест,
комфортабельных высот и сфер, оно всюду одной масти, вкуса и смысла - оно
доброе, добро, оно существует для того, чтобы легче было жить людям, оно
очищает человека от зависти, скверны, гасит в нем стремление к насилию.
Поэтому у добра и не должно быть никаких кулаков, добро с кулаками - это
все равно что родник с расплавленным свинцом. Пользу же принесть и прожить
жизнь с пользой для людей можно везде, как видите, даже в тихой и малой
деревеньке Быковке.

В середине мая прилетела ласточка, которая давно живет на чердаке
Паруниной избы, никого туда не допуская. Этакая чистюля и хлопотунья, однако
весьма строптивая характером; когда ни послушает Паруня - все вскрикивает
ласточка недовольно на мужа и детей, а дети такие смирные да послушные,
сидят тесно в гнездышке, прилепленном к слеге, маму с кормом ждут, как
завидят человека - зажмурятся, головки утянут, мертвыми прикинутся.
Отчего-то нынче ласточка явилась одна, пощебетала день на чердаке и на
жердях городьбы да и подалась искать друга жизни. Трагедия ли в пути
постигла супружескую пару, отбил ли кто у ласточки мужа, не выдержал ли он
ее сварливости и пустился "налево" - ведь что в народе, то и в природе!
В скворечнике появились скворчата, мать с папой от темна до темна
мечутся по окрестностям в поисках корма. В прошлом году скворец являлся
холостой, трещал, свистел, хорохорился все лето, этакий хахаль в темном,
угольно-сверкающем фраке. Много особ набивалось дружить с ним, и он на
короткое время впускал приглянувшуюся скворчиху к себе, нырял следом за нею
в скворечник. Минуту-другую скворечник лихорадочно вздрагивал, болтался, и
тут же кавалер надменно вышвыривал в круглую дырку домика возмущенную,
стрекочущую, взъерошенную сожительницу.
Что за напасть такая? В прошлое лето - одинокий скворец. Нынче -
ласточка. Через неделю после прилета ласточки появились стрижи. Весь вечер
они носились кругами низко над Быковкой, сплошь черные, лишь по животу ровно
бы присыпанные золой. С таким текуче выстроенным, стремительным телом, что и
сравнить-то их не с кем, разве что с соколом, он один, кстати, только и
способен догонять стрижей в полете. Возле Быковки стрижи не живут, здесь нет
высоких гор, нет строений под небо, но по прилете и перед отлетом какой-то
непонятный людям ритуал справляют высокие и загадочные птицы, без визга, без
суеты рея над холмами.
В чашечке лесного пня у дроздихи появились птенцы. Судя по тому, как