"Виктор Астафьев. Веселый солдат (повесть)" - читать интересную книгу автора

- Вон, то ли дело летчики! Им и чеколады, и водка, и мясо - все!
Нашелся человек из авиации. Не завидуйте, сказал, нашей жизни. У всех у
вас есть главное - земля под ногами. А там? Там бывали такие моменты, что
согласился бы все бревна перетаскать, середь льдин плавать и бродить, одной
картошкой питаться, только чтоб она, земля родимая, под ногами была, но не
гибельная пустота...
Привыкшие на передовой, в своих частях, при своей братве к свободе
слова, калякали бывшие вояки о том да о сем, и начинали их в центральное
помещение "на процедуры" вызывать.
К начальнику особого отдела, который "на свет" не показывался, жил в
Краснодаре и в Хасюринскую наезжал раз в неделю - для "профилактической
работы". Видимо, танкист, которому уже нечего было терять: никуда он уже не
годился, надерзил надзорному начальнику - и в несколько дней был комиссован
домой, в Пензенскую область. Остальные говоруны попримолкли, косились на
Черевченко, на его сподручных, сулились, как поправятся и сил накопят,
выковырять ему вилкой глаз или язык выдернуть. Он удивленно, панибратски лип
ко всем: "Та що вы, хлопцы?! Та я . .. Та тому начальнику!.."
Анкудина Анкудинова никуда не вызывали и вообще больше ничем не
тревожили. Зато он вызвал Черевченко за сарай и зачем-то прихватил меня.
Там, за сараем, он вынул из-за пазухи финку с фасонной наборной ручкой,
просквоженной двумя позолоченными полосками, и с позолотой на торце лезвия.
Финку эту на виду у всех Анкудин точил об кирпич несколько дней и, когда
вынул, предложил Черевченко попробовать острие.
- Нет, не пальцем! - сказал он Черевченко, охотно дернувшемуся рукой
к ножу. - Языком! - и повторил с обыденной интонацией: - Длинен он у тебя
больно, другой раз ополовиню.

x x x
После того, как мы узнали, что Анкудин с Петей Сысоевым дюзганули
немецкого полковника, пристали с расспросами, как да что было. И Анкудин,
сперва неохотно, затем разойдясь, рассказал, что на фронт ушел добровольцем
в сорок еще первом, с горноалтайских серебряных разработок, где трудился
после окончания техникума мастером. Там и свела судьба их с Петей Сысоевым.
Вместе они и в военкомат ходили, вместе на десантников учились, вместе и в
тыл врага были брошены, вместе из окружения уходили, какое-то время
партизанили. Потом их на этого разнесчастного полковника охотиться
заставили, и неделю они его, суку, взять не могли, целым разведотрядом
ползали на брюхе - не подступиться было. Командованию же нашему надо было
знать точно о начале контрнаступления противника на Вяземском направлении. И
вот дождались того, что из немецкого штаба группы армий поступили бумаги и
планы. Полковник тот, мать бы его растуды, выехал на передовые позиции,
причем не в село либо в город, неподалеку от фронта которые, а прямиком в
окопы, чтобы из рук в руки передать схемы дислокации и приказы полевым
командирам.
Тут-то, выполнив задание, проведя оперативное совещание с командирами
передовых подразделений, полковник позволил себе расслабиться, выпил, ему
поиграли на мандолине, он попел и остался спать в одном из блиндажей штаба
полка. Двое часовых у входа в блиндаж. Наверху - патруль, в траншеях -
сторожевые, за траншеями, ближе к нейтральной полосе, - боевые охранения
ракетами пуляют - не очень-то разгуляешься.