"Хьелль Аскильдсен. Мы не такие ("Все хорошо, пока хорошо" #13) " - читать интересную книгу автора

своего круга, так сказать, оказались не в фокусе.
Так неуклюже я выразился, к тому же это прозвучало гораздо
доверительнее, чем я хотел, и теперь я чувствовал себя крайне неловко, что
усугублялось повисшей мучительной паузой. Под конец я стал было извиняться,
но он замахал на меня руками, он даже испугался: мне не за что извиняться,
он сам меня спровоцировал, к тому же я по большому счету прав, несколько
лет назад его жизнь отчаянно переменилась, я не должен думать, что он
сожалеет об этом, нет, но спроси его сейчас, стала ли его жизнь хуже или
лучше, он не ответит - она просто изменилась.
Сказав столько слов, ничего, кстати, не объяснивших, он замолк. Я ждал
продолжения, но его не последовало, и, поскольку я считал его безусловно
интеллигентным для того, чтобы не произносить таких длинных тирад без
умысла, я решил, что таким образом он закрыл поднятую тему. Я чувствовал,
может и без оснований, что меня поставили на место, и не старался
возобновить разговор. Мы перебросились парой фраз ни о чем, он поблагодарил
за кофе и компанию и сказал, что ему, к сожалению, пора. На улице мы
простились за руку и разошлись.
На следующий раз я договорился встретиться на квартире с моим младшим
братом. Я вижу его редко и не грущу по этому поводу. Он юрисконсульт в
министерстве и полностью доволен собой. Он пришел через полчаса после меня,
то есть с двадцатиминутным опозданием, за что, правда, попросил прощения,
но так при этом позерствовал, что его извинения прозвучали почти как
оскорбления. Я подавил раздражение, дождался, пока он повесит пальто, и
протянул ему опись имеющегося в квартире движимого имущества. Его, само
собой, особенно заинтересовал перечень ювелирных и серебряных изделий. Для
удобства я собрал их на столике между окнами в спальне и, когда я сказал об
этом брату, он взялся выговаривать мне: как же я не догадался спрятать их
получше, я мог бы сообразить, что квартирные воры первым делом выбирают
пустые дома. Я не ответил, по возможности предпочитая ссориться с ним не
сразу. Он ушел в спальню, а я отправился на кухню ставить кофе. Я слышал,
как он за стеной выдвигает ящики и распахивает дверцы, я полагал, что он
шарит под матрацем - я тоже так делал. Спустя время он зашел на кухню и
спросил, не осталось ли от сестры каких-нибудь личных вещей, писем,
например. Я ответил, что это лежит в секретере. Он снова ушел, а когда я
принес в комнату кофе, он сидел с толстой пачкой писем. Он читал их. Я тоже
прочел несколько штук, от матери, и даже оторвал от одного кусок: там были
три предложения про меня. Я предложил ему взять письма с собой и почитать
дома. Он охотно согласился, и я отправился на кухню за пакетом, чтобы их
сложить. В это время позвонили в дверь. Я услышал, что брат пошел
открывать. Я забыл, куда убрал пакеты, поэтому немного завозился на кухне.
Я столкнулся с братом в дверях гостиной, вид у него был, мягко говоря,
ошарашенный: это к тебе. Я не сразу понял, что к чему, но он шепнул чуть
слышно: ты его знаешь? Тогда я сообразил, кто пришел, и тем более удивился,
что брат так встревожился и даже испугался. Это был действительно он, он
ждал за дверью и тоже был напуган. Он извинился, сказал, что услышал шаги в
квартире, ведь он живет этажом ниже, он думал, что это я, что я один в
квартире, он не хотел никому мешать, он просто пришел предложить мне, когда
я освобожусь, зайти к нему на чашечку кофе, но теперь он видит, что это
неудобно, раз я не один. Я ответил, что зайду с удовольствием, и его это
обрадовало. Я вернулся к брату, он ждал меня в прихожей. Он посмотрел на