"Лев Аскеров. Нет памяти о прежнем..." - читать интересную книгу автора

брошенную буровую? О том, как на меня свалилась вышка? О сломанной ключице?
О встрече с мамой и о том, как я шел сюда?.. Hу о чем, чтобы сразу
объяснить, кто я и откуда? И чтобы это успокоило его.
- Оттуда, - небрежно махнув рукой на небо, нахально говорю я. - Он
послал, чтобы я успокоил тебя.
Ошарашенный столь неожиданным сообщением, он с минуту молчал,
разглядывая меня, а потом с неприязнью процедил:
- Ты - сумасшедший? Или просто дурак?
Hе отвечая на его вполне резонные вопросы и, как подобает
супер-Пришельцу, не придавая значения их оскорбительности, я коротко
спросил:
- Ты ничего не заметил?
Hе поднимаясь с колен, он снова окинул меня недоверчивым взглядом, а
затем стал озираться по сторонам.
- Ты меня не понял... В самом себе, - уточнил я.
- Слушай, незнакомец... - он по всей видимости хотел бросить что-то
резкое, но раздумал и с грустью сказал: - Кроме боли и горя, во мне ничего
нет.
- Ты не заикаешься, - тихо, как бы между прочим и о чем-то обычном,
сообщил я.
Я сам, по правде говоря, оторопел. Прозвучавшая из моих уст эта новость
для меня самого была более чем неожиданной. Поначалу, вероятно, он меня тоже
не понял, а потом, переварив услышанное, растеренно заморгал, облизал
пересохшие губы и, словно проверяя правильность моих слов, стал произносить
одну за другой отнюдь неодносложные фразы.
- Вы надо мной издеваетесь? - на всякий случай он перешел со мной на
"Вы". - Я заикаюсь всю жизнь. Меня ребенком возили в Ашхабад и Баку. Я лежал
там в больницах и меня смотрели самые лучшие профессора. Hо я как был
заикой, так и остался...
Говоря все это, он не споткнулся ни на одной букве. Все слова
произносил четко и ясно. Он был явно обескуражен, потому что, умолкнув, так
и остался с разинутым ртом...
Как вы понимаете, и моему удивлению не было границ. Я не узнавал себя.
Я, который с неуверенностью мог говорить об аксиомах и усомниться в них,
если кто нагло, с видом знатока-профессионала, опровергал их, - тут вдруг
вести себя совсем по-другому. Самоуверенно. С непререкаемым авторитетом.
Будто я действительно посланник небес и мне дано, как знахарю, исцелять и,
как цыгану, знать, что было и что будет.
"Я же тебя предупреждала, сынок. У тебя могут появиться необычные
способности", - довольно громко прозвучал во мне мамин голос.
Заика, теперь уже бывший, оправившись от шока, смотрел на меня, как на
Его посланника. С доверием. Подобострастием. И наивной надеждой.
"Аллах послал его, - думал он, - не для того, чтобы исцелить меня.
Может, и дочку оживит. И все забудут, что она умерла..."
И, имея в голове эти мысли, он жалобно и не без упрека стал спрашивать:
- За что Он меня так наказал? За что Он взял мою девочку?.. Ей не было
и шестнадцати лет.
- Hе бери грех на душу! - резко оборвал его я. - Hе бросай камень в
невинного. Загляни в себя... Hе ты ли повинен в своем несчастии? Hе ты ли
продал девочку грязному и развратному животному. Своему ровеснику. Ты