"Лев Аскеров. Нет памяти о прежнем..." - читать интересную книгу автора

потерпеть, - сказала мама.
Я раз-другой сплюнул. Крови в слюне не было.
- С легкими у тебя все в порядке, - успокоила мама. - Они не
повреждены. Кровь на губы тебе стекала из ссадины на голове.
Осторожно взявшись за левое предплечье, я прижал руку к телу, и, как
мог, побежал.
- Умница, - похвалила мама. - Теперь дотяни до того холмика.
А "до того холмика" было метров двадцать. Может, и того меньше. Hо кто
не бегал по глубокому песку, тому и невдомек, как это нелегко. Тем более
когда от тряски злым псом тебя кусает боль. Корчась и подвывая, я
добежал-таки до облюбованного мною и мамой укрытия. Только успел прилечь за
ним, как раздался один, а секунду спустя другой взрыв. "Второй бак
УАЗика", - догадался я и тут же, взвизгнув, вскочил на ноги.
Я лег спиной на раскаленную сковороду. Hа полуденном песке пустыни
можно запросто сварить кофе и приготовить глазунью. А я сдуру плюхнулся на
бархан, как в росную траву. И бархан меня ужалил. Очевидно, я выглядел
потешно, потому что рядом с собой услышал звонкий мамин смех.
- Мне же больно, - выдавливая на губы улыбку, хныкнул я.
- Терпеть можно, сынок. А засмеялась я по другой причине. Помнишь, мы
отдыхали в горах? Тогда мы с отцом первый раз взяли тебя с собой в те дивные
места.
- Конечно! - восклинул я. - Это были, пожалуй, лучшие дни моего
детства.

4

Мне припомнились те великолепные денечки канувшего в Лету детства. Аж
повеяло горным ветерком и, казалось, все равно, что тогда, несказанно пахнет
шафраном.
Поднявшись в гору, мы вышли на небольшой луг, окруженный со всех сторон
колючим кустарником. Лужок был усыпан маленькими голубыми цветами. Мама
ахнула, а потом, сорвав один цветок, поднесла к моему носу.
- Это шафран, сыночек. Понюхай. Так по-сказочному чудно пахнут вот эти
их малюсенькие оранжевые тычинки. Много будет цветов в твоей жизни. Hо
никогда в букете ты не увидишь этого. Он не букетный. Зато ты никогда не
забудешь его ни с чем не сравнимый аромат. И всегда будешь помнить меня...
И мы беспричинно смеялись. И пели во весь голос. Без слов, безумно
красивые мелодии. Они щемили сердце и наполняли его радостью. И мы
наперебой, восторженные и счастливые, кричали что-то по-сумасшедшему
радостное...
Мама и я собирали шафран.
- Я вспомнила, - говорит мама, - как ты в первый же день, возбужденный
новизной обстановки и опаленный горным солнцем, с разбегу бросился под
высокий фонтан ключа, а потом, как оглашенный, с визгом выскочил из
под-него.
- То же был кипяток, мама.
- Hу да! Горячий ключ... И ты вот также стоял и, как щеночек, скулил.
- Я давно не маленький.
- Конечно, конечно, мой милый... Я тоже от многого отвыкла. Растеряла
важные ориентиры. Вот упустила же из виду, что песок может быть таким