"Айзек Азимов. Памяти отца (Химия и жизнь 10, 1983)" - читать интересную книгу автора

что-то стремительно пролетело сквозь нее, двигаясь из прошлого в настоящее.
Я рванулся инстинктивно и схватил это нечто.
В тот же момент видимость исчезла, но это нас уже не беспокоило. Мы с
некоторой опаской уставились на то, что я держал в руках. Это был плотный
ком ила, гладко срезанный в местах удара о края воронки, и на нем несколько
яиц, похожих на утиные.
- Яйца динозавра! - закричал я. - Разве не так?
- Сразу не скажешь...- растерянно ответил отец.
- Пока из них кто-нибудь не вылупится,- выпалил я, плохо справляясь с
внезапным волнением. Я укладывал яйца так, будто они были драгоценными. Они
еще хранили тепло жаркого доисторического солнца.
- Если нам повезет,- сказал я,- мы станем обладателями тварей, которые
жили сотни миллионов лет назад. Это же единственный случай, когда что-то
действительно добыто из прошлого. Если объявить во всеуслышанье...
Я размечтался о рекламе и о возможных кредитах, представлял себе, какую
мину скорчит декан... Но отец рассудил иначе.
- Никому ни слова!- твердо сказал он.- Если это обнаружится, десятки
исследовательских групп выйдут на след и обставят меня. Объявляй как тебе
вздумается, но только после того, как я разгадаю этот фокус с воронками. А
пока надо молчать. Да не смотри ты на меня так, через год все будет в
порядке!
Вся надежда была на яйца - они должны дать нам твердые доказательства.
Я положил их в термостат, задал температуру и приладил сигнальное устройство
- - на тот случай, если будут хоть какие-нибудь признаки жизни.
Они вылупились через девятнадцать дней, в три часа ночи - четырнадцать
крошечных кенгуру с зеленоватыми чешуйками, когтистыми задними лапками,
маленькими пушистыми боками и тонкими, словно плеть, хвостиками.
Вначале я решил, что это тираннозавры, но они оказались слишком
маленькими. Месяц спустя стало ясно, что ростом они будут не больше собаки.
Отец казался разочарованным, но я не унывал и по-прежнему надеялся, что
когда-нибудь возьму свое на рекламе. Двое из них погибли в юном возрасте, но
остальные двенадцать выжили - пять самцов и семь самочек. Я кормил их
рубленой морковью, вареными яйцами и молоком и очень к ним привязался. Были
они чудовищно тупы, но ласковы. И поразительно красивы. Их чешуйки...
Впрочем, надо ли описывать? Их фотографии довольно популярны.
Должен признать, что понадобилось немало времени, прежде чем фотографии
оказали должное впечатление на публику. Я не говорю о виде с натуры, так
сказать. Что же касается отца, он был по-прежнему невозмутим. Прошел год,
другой, третий, а от исследований все не было толку. Единственный прорыв не
повторялся, но отец не отступал.
Пять самок тем временем отложили яйца, и вскоре у нас было уже с
полсотни детенышей.

Генри, разве еще не готово? Ну, хорошо.

Так вот, это случилось, когда у нас вышли последние доллары, а добыть
новые было невозможно. Куда только я не совался - всюду терпел неудачу.
Правда, втайне я даже радовался этому - в надежде, что отец наконец-то
сдастся. Но с выражением решительным и неумолимым он принимался за очередной
эксперимент.