"Леонид Ашкинази. Единственный мужчина у нас в правительстве - Голда" - читать интересную книгу автора

что мне приходилось пропускать занятия". Приходилось и помогать делать уроки
младшей сестре. Но жизнь, к счастью, не была совсем беспросветной, ибо Голда
ухитрялась не только читать, но и ходить иногда в театр или в кино. Похоже,
что это было очень редко, потому что в своих воспоминаниях она пишет "это
всегда был огромный праздник".
Когда Голда училась в четвертом классе, она впервые занялась
общественной работой. Одиннадцатилетняя девочка сняла зал и разослала
приглашения по всему району. Пришедшим она рассказала, что не у всех
учеников их школы есть деньги на учебники (школа была бесплатной, но
учебники надо было покупать) и предложила жертвовать на приобретение
учебников. В качестве культурной программы младшая сестра читала стихи.
Обратите внимание - налицо соблюдение трех принципов фандрейзинга - объясни
людям, на что просишь, проси на то, что небезразлично людям (дети есть у
многих) и, наконец, в качестве культурной программы используй своих друзей,
которым небезразлично участие в мероприятии.
В это же лето она получила свою первую "настоящую" работу - стала
младшей продавщицей в универмаге. На работу она ходила пешком, а на
сбереженные деньги купила зимнее пальто. В четырнадцать лет Голда окончила
начальную школу. Видимо, она была одной из лучших учениц и, во всяком
случае, лучше всех владела словом - ибо именно ей поручили произносить от
имени класса прощальную речь. С ее красноречием мир встретится немного
позже, когда она взойдет на трибуну ООН. А ее умение располагать к себе
людей отмечали многие современники; позже мы этого тоже коснемся. Но убедить
мать, чтобы она позволила Голде продолжать образование, ей не удалось. Они
полагали, что ей надо работать в лавке и думать о замужестве. Страницы
воспоминаний Голды Меир, посвященные тому, как зубами и когтями добывала
себе образование, следовало бы, наверное, читать на ночь вместо колыбельной
нашим детям. Многое им падает с неба, как манна. Но по крайней мере дети
нашего народа могли бы знать, что все это оплачено предыдущими поколениями.
Причем с них не требуют платы - лишь просят взять и понять...
За образованием Голде пришлось уехать в Денвер, где жила ее старшая
сестра Шейна и ее муж. А для этого пришлось - да, вы угадали - убежать из
дома. Однако в Денвере пришлось, как и следовало ожидать, работать. Учиться
и работать, но не слушая родительские нотации, а под крылом старшей сестры.
Это немедленно делает человека взрослее в собственных глазах - а Голде это,
видимо, было очень нужно. Ну и, наконец, разговоры о политике. В своих
воспоминаниях она пишет: "...я была совершенно очарована их гостями, которые
забегали на минутку и сидели и разговаривали до поздней ночи. Бесконечные
разговоры о политике казались мне гораздо интереснее, чем все мои уроки.
Маленькая квартирка Шейны стала в Денвере чем-то вроде центра для еврейских
иммигрантов из России, приехавших на запад лечиться в знаменитой Денверской
Еврейской больнице для легочных больных... Были среди них анархисты, были
социалисты, были и сионисты-социалисты... Разговаривали о философии
анархизма Эммы Гольдман и Петра Кропоткина, о президенте Вильсоне и ситуации
в Европе, о пацифизме, о роли женщины в обществе, о будущем еврейского
народа - и безостановочно пили чай с лимоном. Я благословляла эти чаепития,
потому что благодаря им мне удавалось, несмотря на то, что Шейна очень этого
не одобряла, засиживаться до поздней ночи: я взяла на себя обязанность
дезинфицировать чашки после ухода гостей - и против этого редко кто
возражал". Обратим внимание на следующее. Первое - этот портрет -