"Леонид Ашкинази. Человек, который дал имя Государству" - читать интересную книгу автора

Естественно, идеалиста, каким был юный Давид Грин, будущий Бен-Гурион,
Яфо разочаровал и даже возмутил. Грязь, вопли, оборванцы, торговцы-арабы и,
о ужас, торговцы-евреи. Это не Эрец-Исраэль! - заявляет он и в этот же день
отправляется с друзьями в Петах-Тикву.
Нам трудно представить себе степень экстаза, степень опьянения, в
которых он находился. Нечто подобное испытал я в 1971 году, когда впервые
попал в горы Средней Азии. Ночь, огромная Луна, горы, между прочим,
безнадежная любовь как важный элемент коктейля "молодость". Одно то, что все
эти картины не потускнели - в отличие от слайдов - за 30 лет, говорит больше
любых моих слов. Впрочем, любовь Давида - и, видимо, не безнадежная - была
рядом с ним. А утром Давид уже работал: таскал носилки с удобрениями к ямам,
приготовленным для новых посадок. Помните - "еще один дунам, еще один
коровник" - практический сионизм. Один из активистов долегального периода
еврейского движения в СССР, Александр Островский, говорил: "Еврей, живущий в
СССР, не может быть сионистом, так же как мужчина не может быть женщиной;
мужчина может быть только любителем женщин, а еврей, живущий в СССР, может
быть любителем сионизма". Саша создал "Общество дружбы и культурных связей с
Израилем", а через некоторое время, после того как движение легализовалось,
стал - по его собственному определению - сионистом. То есть совершил алию.
Оставив здесь энное количество "любителей сионизма", проведших годы в
"строительстве общины" и борьбе за советское, российское и международное
признание. Будет ли когда-нибудь написана история этого времени?
Копать канавы, таскать камни, вносить удобрения, целыми днями мотыжить
землю было нелегко. Вот что он писал тогда: "В Эрец-Исреэль могут удержаться
лишь рабочие двух типов - или те, кто одержим колоссальным стремлением, или
те, кто способен выдержать нагрузки, то есть физически сильная молодежь,
привыкшая к тяжелой работе". Давид и его товарищи принадлежали к первому
типу. Привычка возникла в процессе работы, а если она не возникала... позже
он утверждал, что 90 % тех, кто приехал во Вторую алию, уехали обратно.
В то время в Палестине существовали две рабочие партии: Поалей Цион
("рабочие Сиона") и Ха-поэл ха-цаир ("молодой рабочий"). То есть обе были
сионистские, но первая была еще и марксистская, а вторая - просто
социалистическая. Давид Грин формально принадлежал к Поалей Цион (он стал ее
приверженцем еще в России - противостоя Бунду), но по многим вопросам
занимал позицию более близкую к Ха-поэл ха-цаир. Сионизм был для него важнее
политической идеологии. Его социализм был практическим, он должен был
служить делу возрождения еврейского народа в Эрец-Исраэль.
Нам трудно сейчас представить себе накал дискуссий тех времен. Как
только Давид Грин сошел на берег Яфо, один из портовых рабочих начал с
пристрастием выяснять у него, как он относится к историческому материализму.
Впрочем, какие-нибудь десять лет назад, когда соответствующие экзамены
сдавались, например, при поступлении в аспирантуру, все это удивило бы нас
меньше. Люди быстро привыкают к хорошему - и это хорошо, но быстро забывают
о плохом. А это плохо.
Давид Грин изучал Палестину ногами. Он жил и работал в Яфо, в
Петах-Тикве, Кфар-Саве, Ришон ле-Ционе, Реховате, но нигде он не захотел
осесть. Ему хотелось найти неиспорченную Палестину, такую, где не было
наемного труда. Он хотел поселиться в настоящей еврейской деревне. И нашел
ее - в пограничной области Галилее. Это оказалась деревня Седжера.
Но не только из политики и работы - причем, очень тесно переплетенных -