"Хуан Хосе Арреола. Выдумки на любой вкус" - читать интересную книгу автора

Мой рассказ - последняя попытка достойно разрешить конфликт, назревший
в одном из семейств нашего городка. Автор пока в роли жертвы. Смирившись со
своим тяжелым положением, он молит небеса, чтобы никто не заменил его в этой
роли, чтобы его оставили наедине со всеобщим непониманием.
Я называю себя жертвой, лишь потрафляя общественному мнению. В глубине
души я сознаю, что жертвы жестокой судьбы - мы. все трое, и не стану
выставлять свою боль на первый план. Я видел вблизи, как страдают Хильберто
и Хереса; я наблюдал и их так называемое счастье и нашел его мучительным,
потому что оно тайное и виноватое, хоть я с превеликой радостью согласился
бы сунуть руку в огонь, чтобы доказать их невиновность. Все происходило на
моих глазах и на глазах всего общества, того самого общества, что сейчас
притворяется оскорбленным и разгневанным, как будто раньше ни о чем не
подозревало. Конечно, не мне судить, где начинается и где кончается частная
жизнь человека. Однако смею утверждать, что всякий имеет право смотреть на
вещи с той стороны, с какой ему удобнее, и решать свои проблемы так, как
считает нужным.
Пусть никого не удивляет и не тревожит, что я сам, первый открываю окна
своего дома и выставляю то, что там происходит, на всеобщее обозрение. Это
еще самое меньшее, что я намерен здесь проделать.
С тех пор, как я понял, что постоянные дружеские визиты Хильберто
вызывают толки, я наметил себе линию поведения, которой неуклонно
придерживаюсь. Я решил ничего не скрывать, жить на виду, дабы не накрыла нас
тяжелая тень скрытности. Так как речь шла о чистом чувстве благородных
людей, я сделал все, чтобы его видели остальные; пусть рассмотрят его со
всех сторон. А когда дружба, которой сначала в равной степени наслаждались и
я, и моя жена, стала приобретать специфический характер, скрывать что-либо и
вовсе не годилось. Я это понял с самого начала, потому что у меня, в отличие
от некоторых, имеются глаза, и я вижу, что творится вокруг.
Сначала, впрочем, симпатия и привязанность Хильберто были направлены
исключительно на меня. Потом его чувства переросли меня, как объект, обрели
новую точку приложения в душе Тересы; я с нескрываемой радостью отметил, что
они нашли отклик у моей жены. До тех пор Тереса держалась несколько в
стороне и безразлично наблюдала за ходом и завершением наших с Хильберто
шахматных партий. Я прекрасно понимаю, что многие были бы не прочь узнать,
как именно все началось и кто, повинуясь знаку судьбы, первым привел в
движение интригу.
Присутствием Хильберто в нашем городе, во всех смыслах благотворным, мы
обязаны тому незамысловатому факту, что, когда он завершил, притом блестяще,
свою карьеру адвоката, власти доверили ему должность судебного исполнителя в
нашем округе. Хотя произошло это еще в начале прошлого года, назначение
Хильберто оценили по достоинству лишь 16 сентября, когда он произнес
торжественную речь в честь наших героев.
С этой речи все и началось. Мысль пригласить его на ужин пришла мне там
же, на Пласа де Ар-мае, посреди народного ликования, столь мастерски
подогретого речью Хильберто. И это у нас-то, где патриотические праздники
уже давно лишь ежегодный повод поразвлечься и пошуметь, прикрываясь Войной
за независимость и ее героями! В тот вечер петарды, шум, гам, колокольный
звон - все это опять обрело высокий смысл и стало естественным продолжением
речи Хильберто. Наш национальный флаг, казалось, снова обагрился кровью
героев, окрасился верой и надеждой народа. Тогда, на Пласа де Армас, все мы