"Фернандо Аррабаль. Необычайный крестовый поход влюбленного кастрата, или Как лилия в шипах" - читать интересную книгу автора

я попивал китайский чай, хоть и не мог сказать ни словечка на языке этой
страны, бесспорно симпатичной и достойной всяческих похвал. Корпус
Неизлечимых, которым я столь мудро и с большой помпой правил, командовал и
руководил, был счастливо обнесен крепостной стеной, замкнутой, как
кладбищенская часовня. Эта поучительная и назидательная бетонная ограда была
изящно украшена частыми рядами колючей проволоки и проводов под высоким
напряжением, искусно переплетенных между собой, как настоящая ковровая
дорожка для дьявола.
В этой замечательной стене была потайная дверь, нечто вроде простейшего
сфинктера, посредством которого окружавшее нас человечество освобождалось от
своих неизлечимых. Больных водворяли во двор нашего Корпуса в два счета,
проворная дверь не успевала открываться закрываться. Они прибывали в нашу
обитель прямым путем в больничном фургоне, который для пущего смеха возил в
своих недрах также пресловутый и жизненно необходимый мешок с лекарствами и
провизией. Благодаря этой пуповине я мог на всех парах решить проблемы
лечения и питания, не впрягаясь в лямку.
Эта дверь обладала, в числе прочих, и таким талантом: давала на сладкое
сигнал тревоги; таким образом она каждое утро оповещала нас, кудахча, как
снесшийся страус, о поступлении нового пациента. Это отверстие, столь редко
бывавшее отверстым, не имело ничего общего с мотоциклом, ибо служило только
для входа в Корпус, но никогда - для выхода. Больные, пытавшиеся бежать,
подмазав вышеупомянутую дверь, получали от ворот поворот столь же смешным,
сколь и электрическим манером. Последний претендент без сучка и задоринки
скончался ровно за то время, что потребовалось ему на попытку к бегству, но
для нас так и осталось тайной, которую не удалось открыть даже с помощью
штопора, был ли его sic transit gloria mundi{5} результатом болезни или
электрошока? В дальнейшем никто больше не подмазывал дверь в те стоические и
мимолетные мгновения, когда она бывала приоткрыта, но отнюдь не по
недостатку проворства или витаминов!
Пациенты предпочитали переживать приключения иного рода, более
предсказуемые, зато куда пышнее обставленные, например загорать в Гонолулу,
не вставая с постели, в компании бригады мексиканских артиллеристов или
облетать на мольберте Делакруа окрестности Большой Медведицы.
Были и другие, более почтенные и флегматичные, что видели себя в мечтах
весною. Кто вздумает их осуждать, пусть не забывает, что денег в Корпусе не
водилось и что больные, дабы не сбиться с курса, ставя ноги мимо башмаков,
не хуже пожарных на последней ступени пользовались банкнотами всех стран,
которые они сами рисовали. Имелась даже двадцатисемидолларовая купюра, что
было особенно свежо и похвально, если учесть, что таких не существует.
Без тех, кто обитал по ту сторону крепостной стены, жизнь наша не имела
бы смысла, как месяц май без традиционно предшествующего ему апреля. Во всем
Корпусе я был тем, кто более всего походил на меня. И этим все сказано.


VIII

Еще до постройки крепостной стены я был избран главврачом Корпуса
Неизлечимых единогласно, без единого воздержавшегося - случай исключительный
и бесповоротный в профессии, подобной нашей и склонной к танго. Мои методы
поражали своей современностью и лоском. С больными, к вящему негодованию