"Лэнс Армстронг. Мое возвращение к жизни " - читать интересную книгу автора

- Какие шансы на победу?
- Хорошие,- ответил я.
К июню месяцу я выиграл первые два этапа из трех, и пресса сходила с
ума в ожидании чуда. Спонсоры уже трепетали, боясь, что придется
раскошелиться. Мне оставалось выиграть лишь профессиональный чемпионат США в
Филадельфии - но были 119 велосипедистов, исполненных намерения не дать мне
этого сделать. Ажиотаж: был огромный; по оценкам, вдоль трассы выстроились
полмиллиона болельщиков.
Накануне гонки я позвонил матери и попросил ее приехать в Филадельфию.
Это означало потратить на перелеты туда и обратно почти 1000 долларов, но
она отнеслась к этим расходам как к покупке лотерейного билета: если она не
приедет, а я выиграю, она будет жалеть, что не присутствовала при этом.
Я решил, что на этот раз буду действовать с умом, а не лететь сломя
голову. "Думай на протяжении всей гонки",- уговаривал я себя.
Большую часть дня я это и делал - проявлял благоразумие. Но когда до
финиша осталось чуть больше 30 километров, я рванул. Я атаковал на самом
трудном участке пути - крутом склоне горы Манаюнк - и довел себя до
исступления. Не знаю, что произошло,- знаю лишь, что я поднялся в седле и
бешено крутил педали с криком, длившимся целых пять секунд. Отрыв получился
огромный. На предпоследнем круге я был уже достаточно далеко от
преследователей, чтобы позволить себе послать матери воздушный поцелуй.
Финишную линию я пересек с самым большим в истории гонки отрывом. Когда я
спешился, меня окружил рой репортеров, но я пробился через них и устремился
к матери. Мы обнялись, положив головы друг другу на плечо, -и расплакались.
Это стало началом фантастического летнего сезона. После Филадельфии я,
всем на удивление, выиграл один из этапов "Тур де Франс" - опять же за счет
очень позднего рывка. В конце 183-километрового этапа от Шалона-на-Марне до
Вердена я едва не сокрушил ограничительные барьеры, когда резко рванул из
пелотона за 50 метров до финиша. Победа в этапе "Тура" сама по себе является
значительным достижением, а уж в 21 -летнем возрасте подобного успеха до
меня не добивался никто.
Но чтобы вы поняли, насколько опытным велосипедистом надо быть, чтобы
состязаться в "Туре", скажу, что через пару дней мне пришлось сойти с гонки,
поскольку продолжать ее у меня не было сил. Я сошел после 12-го этапа,
занимая 97е место, измученный гонкой и холодом. Альпы доконали меня; они
были "слишком длинными и слишком холодными", как сказал я потом репортерам.
Я финишировал с таким отставанием, что машина команды, не дождавшись меня,
уже уехала в отель. Мне пришлось возвращаться в номер пешком, ведя |
велосипед рядом. "Как будто этапа мне было недостаточно, пришлось еще
подниматься в гору доЯ гостиницы",- заявил я журналистам. Я был еще 1
физически не вполне зрелый, чтобы успешно состязаться на тяжелейших горных
этапах.
Временами мне еще приходилось бороться со своей несдержанностью.
Какое-то время я ехал
"благоразумно", а потом срывался, не в силах сдержать себя. У меня
просто в голове не укладывалось, как такое может быть, что для того, чтобы
победить в гонке, сначала нужно ехать помедленнее. Мне потребовалось
некоторое время, чтобы примириться с идеей о том, что быть терпеливым - это
не значит быть слабым и что мыслить стратегически в гонке не значит
выкладываться не на все сто.