"Михаил Арлазоров. Лавочкин " - читать интересную книгу авторадля нас всех много и много. Он-то и будет пилотировать первый ракетоплан".
Для таких утверждений имелись серьезные основания. Через год после окончания вместе с Лавочкиным МВТУ двадцатичетырехлетний Королев (он был на шесть лет моложе Лавочкина) заканчивает в 1930 году школу летчиков-парителей и конструирует планер "Красная звезда" - первый в мире планер, на котором удалось выполнить фигуры высшего пилотажа. Развивая и совершенствуя конструкцию планера, подготавливая его к установке реактивного двигателя, Королев не прекращает экспериментов над БИЧ-11 - первым ракетным планером Б. И. Черановского. Сергей Павлович мечтает о ракетоплане-лаборатории, на котором "можно было бы систематически производить изучение работы различных ракетных агрегатов в воздухе.., забуксировывая предварительно аппарат на нужную высоту. Потолок такого аппарата может достигнуть 9-10км". Чуть забегая вперед, скажем: именно такой летающей лабораторией стал через несколько лет испытанный летчиком В. П. Федоровым ракетный планер Королева РП-318. Совершенно естественно, что, привлекая в свое КБ Черановского, Курчевский высоко оценил его серьезный опыт работы с реактивной техникой. Для Курчевского такой опыт чрезвычайно важен. Стрельба из динамо-реактивных пушек по своему воздействию на самолет походила на работу ракетного двигателя. Понятен интерес к этим проблемам Лавочкина. Ведь истребителю, который он с Люшиным проектировал под пушки Курчевского, мог очень пригодиться подобный опыт. Для самолета БИЧ-18, который проектировал Черановский у Курчевского, намечались пушки большого калибра, но поставить их не пришлось: самолет не был построен... своеобразной данью времени. Конструкторы тех лет еще не научились на первых же этапах отсеивать неудачные решения, еще не успели создать систему, позволяющую к моменту воплощения самолета в металл ограничиться лишь небольшими поправками. Конечно, и в наши дни бывает так, что самолет "горит*. Но то, что сегодня выглядит исключением, тогда представляло собой правило. Ничего не попишешь - приходилось накапливать опыт. Не случайным было и приглашение Шаврова. Шавров проектировал машину с цельнометаллическим фюзеляжем специально, чтобы дать практику клепальщикам. Курчевский не хотел, чтобы при запуске в производство цельнометаллического истребителя Лавочкина и Люшина его| подвел недостаток технологического опыта. Проектируя самолет для Курчевского, работая вечерами на его заводе, Лавочкин и Люшин оставались днем сотрудниками Григоровича. Но скоро стало ясно: вечерами машину не сделать, и Курчевский предложил конструкторам перейти к нему совсем. Естественно, что Лавочкин и Люшин дали согласие: какому молодому конструктору не хочется сделать собственный самолет. Но воспротивился Григорович. Со всей резкостью возражал он против ухода лучших сотрудников. Разгорелся скандал. Дело дошло до Орджоникидзе. - Ну вот, молодые люди, вы уже взрослые,- широко улыбнулся Орджоникидзе, когда ему представили Лавочкина и Люшина,- скажите же, с кем вы хотите работать? Выслушав конструкторов, нарком сказал: - Пишите приказ о переводе! Трудно было ожидать от Орджоникидзе иного решения. В первую половину |
|
|