"Михаил Арлазоров. Лавочкин " - читать интересную книгу автора

для нас всех много и много. Он-то и будет пилотировать первый ракетоплан".
Для таких утверждений имелись серьезные основания. Через год после
окончания вместе с Лавочкиным МВТУ двадцатичетырехлетний Королев (он был на
шесть лет моложе Лавочкина) заканчивает в 1930 году школу
летчиков-парителей и конструирует планер "Красная звезда" - первый в мире
планер, на котором удалось выполнить фигуры высшего пилотажа.
Развивая и совершенствуя конструкцию планера, подготавливая его к
установке реактивного двигателя, Королев не прекращает экспериментов над
БИЧ-11 - первым ракетным планером Б. И. Черановского. Сергей Павлович
мечтает о ракетоплане-лаборатории, на котором "можно было бы систематически
производить изучение работы различных ракетных агрегатов в воздухе..,
забуксировывая предварительно аппарат на нужную высоту. Потолок такого
аппарата может достигнуть 9-10км".
Чуть забегая вперед, скажем: именно такой летающей лабораторией стал
через несколько лет испытанный летчиком В. П. Федоровым ракетный планер
Королева РП-318.
Совершенно естественно, что, привлекая в свое КБ Черановского,
Курчевский высоко оценил его серьезный опыт работы с реактивной техникой.
Для Курчевского такой опыт чрезвычайно важен. Стрельба из динамо-реактивных
пушек по своему воздействию на самолет походила на работу ракетного
двигателя. Понятен интерес к этим проблемам Лавочкина. Ведь истребителю,
который он с Люшиным проектировал под пушки Курчевского, мог очень
пригодиться подобный опыт. Для самолета БИЧ-18, который проектировал
Черановский у Курчевского, намечались пушки большого калибра, но поставить
их не пришлось: самолет не был построен...
То, что самолет БИЧ-18 спроектировали, но не построили, выглядит
своеобразной данью времени. Конструкторы тех лет еще не научились на первых
же этапах отсеивать неудачные решения, еще не успели создать систему,
позволяющую к моменту воплощения самолета в металл ограничиться лишь
небольшими поправками. Конечно, и в наши дни бывает так, что самолет
"горит*. Но то, что сегодня выглядит исключением, тогда представляло собой
правило. Ничего не попишешь - приходилось накапливать опыт.
Не случайным было и приглашение Шаврова. Шавров проектировал машину с
цельнометаллическим фюзеляжем специально, чтобы дать практику клепальщикам.
Курчевский не хотел, чтобы при запуске в производство цельнометаллического
истребителя Лавочкина и Люшина его| подвел недостаток технологического
опыта.
Проектируя самолет для Курчевского, работая вечерами на его заводе,
Лавочкин и Люшин оставались днем сотрудниками Григоровича. Но скоро стало
ясно: вечерами машину не сделать, и Курчевский предложил конструкторам
перейти к нему совсем. Естественно, что Лавочкин и Люшин дали согласие:
какому молодому конструктору не хочется сделать собственный самолет. Но
воспротивился Григорович. Со всей резкостью возражал он против ухода лучших
сотрудников. Разгорелся скандал. Дело дошло до Орджоникидзе.
- Ну вот, молодые люди, вы уже взрослые,- широко улыбнулся
Орджоникидзе, когда ему представили Лавочкина и Люшина,- скажите же, с кем
вы хотите работать?
Выслушав конструкторов, нарком сказал:
- Пишите приказ о переводе!
Трудно было ожидать от Орджоникидзе иного решения. В первую половину