"Михаил Ардов. Возвращение на Ордынку" - читать интересную книгу автора

- Вы себе не представляете, как мы жили. Мы не могли завести книжку с
номерами телефонов... Мы дарили друг другу книги без надписей...
"Меж тем, как Бальмонт и Брюсов сами завершили ими же начатое (хотя еще
долго смущали провинциальных графоманов), дело Анненского ожило со страшной
силой в следующем поколении. И, если бы он так рано не умер, мог бы видеть
свои ливни, хлещущие на страницах книг Б. Пастернака, свое полузаумное "Деду
Лиду ладили..." у Хлебникова, своего раешника (шарики) у Маяковского и т.
д.".
(стр. 282).
Я не мог знать этой записи в шестидесятых годах, но однажды поделился с
Ахматовой своим впечатлением о стихах Анненского "Прерывистые строки":

Зал...
Я нежное что-то сказал,
Стали прощаться,
Возле часов у стенки...
Губы не смели разжаться,
Склеены...

Я выразил мнение, что это предвосхищает мазохистские поэмы Маяковского.
Анна Андреевна отозвалась об Иннокентии Федоровиче:
- Он всех нас содержал в себе. Я первая это заметила.
Попутно вспоминаю то, что Ахматова говорила об известном пассаже из
поэмы Маяковского "Во весь голос":

Мне
и рубля
не накопили строчки,
краснодеревщики
не слали мебель на дом.
И кроме
свежевымытой сорочки,
скажу по совести,
мне ничего не надо.

Вот ее слова:
- Он даже не знал, какая это в наше время роскошь - иметь каждый день
чистую рубашку.
"Про "Оду" - совершенно неверное суждение о ее близости к "Вакханалии".
Здесь (т. е. в "Оде") - дерзкое свержение "царскосельских" традиций от
Ломоносова до Анненского и первый пласт полувоспоминаний, там (у Пастернака)
описание собственного "богатого" быта"
(стр. 297).
Пастернаковскую "Вакханалию" Ахматова активно не любила, а потому так
протестует против сравнения этих стихов с ее собственной "Царскосельской
одой". Анна Андреевна даже придумала нечто вроде пародии на Пастернака:

Поросята в столовой,
Гости, горы икры...