"Михаил Ардов. Возвращение на Ордынку" - читать интересную книгу автора

цитирует его неточно. В подлиннике это звучит так:

Ахматова - жасминный куст,
Обожженный асфальтом серым,
Тропу утратила ль к пещерам,
Где Данте шел и воздух густ...

Итак, Ахматова не просто берет эти строчки, она их переиначивает,
кардинально меняет. Клюев в своих стихах отсылает ее в преисподнюю, в
смрадные круги Ада, где конечно же "воздух густ". Ахматовой в данном случае
инфернальность ни к чему, она все это выбрасывает - асфальт, пещеры,
густоту. В результате тут присутствует аромат жасмина и некий вакуум,
оставшийся после прохождения Данте и заполняемый ею самою.
О поэме: "Отзывы Б. Пастернака и В. М. Жирмунского (Старостина, Штока,
Добина, Чуковской и т. д.)"
(стр. 183).
Старостин, Шток...
Драматург Исидор Владимирович Шток познакомился с Ахматовой в Ташкенте,
а знаменитый футболист Андрей Петрович Старостин приходился ему свояком, они
были женаты на сестрах.
В пятидесятых годах на Ордынку часто заходил наш с братом Борисом
приятель, сын писателя Евгения Петрова - Илья. Он - музыкант, литература и
поэзия его вовсе не интересовали, но зато он был страстным футбольным
болельщиком.
И вот однажды Анна Андреевна со смехом рассказала нам такое:
- Сегодня здесь был Илюша Петров. Я сидела на диване, а он в этом
кресле. Ко мне он вообще никак не относится... Ну, сидит себе какая-то
старуха и сидит... И вдруг я при нем сказала кому-то, что вчера у меня в
гостях был Шток с Андреем Старостиным... Тут он переменился в лице, взглянул
на меня с изумлением и сказал: "Вы - знакомы со Старостиным?!!"
Уж коль скоро здесь появилось имя Евгения Петрова, я решаюсь упомянуть
и Илью Ильфа. Он, как свидетельствуют его "Записные книжки", познакомился с
Ахматовой в доме моих родителей - Виктора Ефимовича Ардова и Нины Антоновны
Ольшевской. Существует такая запись:
"Я подумал: "Какая у Виктора строгая теща". Оказалось, что это была
Ахматова".
"Зощенко и Ахматова были исключены из Союза писателей и обречены на
голод. Число ругательных статей - четырехзначно на всех языках. Зощенко и
Ахматова античные маски (комическая и трагическая)"
(стр. 204).
Я, помнится, говорил Ахматовой о том, что общность ее судьбы с судьбою
Зощенки отчасти была предсказана Гоголем в его знаменитом отрывке о двух
писателях ("Мертвые души"):
"...высокий восторженный смех достоин стать рядом с высоким лирическим
движением..."
Но Гоголю не дано было предугадать, что они "станут рядом" не
где-нибудь, а у позорного столба.
"И "вылеп головы кобыльей", который я видела в последний раз в день
смерти Маяковского. Стену бывшей конюшни ломали. Серый двухэтажный особняк
надстраивали"