"Лис Арден. Повелители сновидений " - читать интересную книгу автора

На полу томятся тени, ползают непойманные взгляды. Волосы Тибор
рассыпаются сотнями черных скрученных лепестков, губы растекаются багровой
сургучной печатью. Он наклоняется к ней... на вкус она, как сердцевина
заката, как забродивший гранатовый сок. А боль ее - жесткая и терпкая.
Гранатовая кожура.
Он заслоняет ее собою от тяжелых капель света. Серый паук, что-то
невнятно шепча, наполняет бадейку соленым стеклом - это ее слезы - и,
пошатываясь от тяжести, тащит добычу в свой темный угол. Там он разобьет
холодный слиток, рассыплет хрусткие крупицы по полу, и каждый вечер будет
вставать на этот коврик всеми шестью коленями, молясь за души чернотелых
мух, сгинувших в его паутине.
Ее тело, бледное, как брюшко рыбы, безвольно вздрагивает, впуская его.
Оно немо... молчит, когда он разрывает застывшую, оцепеневшую в страхе
плоть... когда он вытягивает остатки тепла из-под ее кожи... В этой тишине
ему проще взять ее; взять самое важное - ее теплый страх, отбросив смятую
белесую оболочку, похожую на распоротое по швам платье.
Жжет спину. Это свет.
Тибор открывает глаза. Это лишнее. Он и так готов отпустить ее.
Глянцевые блюдца пусты... черные зеркальца. Он проводит по ним пальцем,
стирая пыль, и они послушно отражают его лицо. Лицо чудовища. Он кивает ей,
и в ответ ее губы, покрытые капельками крови, растягиваются в форме улыбки.
Он уходит. Оборачивается и видит Тибор, сидящую на полу, возле большой
хлебной печи. Теперь она тоже чудовище. Как и он.
...Гильем проснулся, обливаясь холодным потом, сел, обхватил руками
голову.
- Пречистая дева... - пальцы машинально совершают крестное знамение и,
будто случайно, прикасаются к лицу. Это дурной, очень дурной сон. Гильем
тяжело вздохнул, откинулся на жесткий тюфяк. Волнение не оставляло его,
тяжелая ночная кровь постукивала в кончиках пальцев, пела в ушах, не давая
уснуть. Он, не знавший женщины до сего дня, был насмерть напуган этим сном,
пришедшим невесть откуда, вероятно, авансом за еще не совершенные грехи.
Стоило ему закрыть глаза, перед ним вновь всплывали болезненно яркие, как
капельки крови на губах Тибор, видения, заставлявшие его стонать от
мучительного, тошнотворного чувства стыда. Гильем вновь поднялся, сел, зябко
обхватив колени руками, бесцельно водя взглядом по зыбкой темноте спящей
комнаты.
В отличие от друзей по школе, Гильем не был охотником до общество
веселых замковых служанок; все их шуточки, смешки и перемигивания,
заканчивавшиеся одними и теми же школярскими признаниями на исповеди,
казались ему низменными, недостойными... почему-то вспоминался отцовский
жирный затылок, сальные миски, сваленные грудой в корыте, и жуткая,
необъятная грудь тетки Филиппы... всякий раз она принималась немилосердно
тискать хорошенького племянника, прижимая его лицо к чему-то колышащемуся,
пахнущему топленым маслом и потом, словно пытаясь его задушить.
Не раз "козлята" Омела в шутку предлагали Гильему избрать стезю
Господня служителя. Но она его не прельщала, слишком он был тщеславен и
независим; да к тому же он надеялся полюбить... Не развлечься, не победить,
а именно полюбить - так, как велят песни. Эта любовь не имела ничего общего
с липкими россказнями "козлят". И совсем не была похожа на этот кошмарный
сон. Гильем тряхнул головой, прикусил губу... да что ж такое?! Почему так