"Лис Арден. Повелители сновидений " - читать интересную книгу автора

ничего не решая и ни о чем не думая, падает в подставленные ладони созревший
плод, - просто потому, что пришло его время.
Гильем вдруг понял, как плохи все написанные им до сих пор кансоны -
они показались ему вымученными и неестественными, лживыми от первой до
последней строки. Но и сочинять ему тоже не хотелось - а хотелось видеть
Тибор, слышать ее голос, прикасаться к волосам, скрученным в сотни смоляных
колечек. Любовь, о которой он мечтал - всегда как-то торжественно,
представляя ее не переживанием, а ритуалом, пышной, парчовой церемонией -
пришла к нему босоногой, незатейливой и безыскусной... но в этой простоте
был залог ее подлинности. Он забросил занятия, ища любого предлога, чтобы
удрать из школы и повидаться с Тибор. Учителя не особо этим тревожились,
поскольку до этого были вполне довольны успехами Гильема. Даже кошмары,
занимавшие все мысли жоглара, оставили его в покое; с того момента, когда он
заглянул в глаза Тибор, там, у родника, он вдруг забыл о них и не вспоминал
более, будто и не было их вовсе.
Так прошло около двух недель.
Однажды вечером, когда жоглары укладывались спать, Бернар, с которым
Гильем почти не виделся в последнее время, отозвал его в сторону и как-то
смущенно спросил:
- Слушай, брат... ты с ней, с Тибор... - и он замолчал.
- Ты о чем? - Гильем нахмурился. - Что, завидно? Да, я с ней. - И он
вызывающе выпятил подбородок.
- Так и я тоже... - и Бернар отступил от вспыхнувшего как хворост
друга.
- Погоди, не нападай сразу! Я к тому, чтобы ты не слишком...
- Что не слишком?! Ты о чем говоришь? Растолкуй-ка мне, что-то я не
понял - ты с Тибор... что?!
- Послушай, Гильем, - Бернару этот разговор давался заметно нелегко, он
мялся, кусал губы, с трудом подбирал слова. Он был другом Гильему, и их
дружба значила для него гораздо больше всех смазливых замковых служанок. -
Послушай...
- Да было бы чего слушать! - Гильем был вне себя. Таким его еще никто
не видел.
- Я смотрю, ты все за Тибор бегаешь... нет, ты только не подумай...
только скажи, я вам мешать не буду...
- И чем ты можешь нам помешать? - намеренно высокомерно вопросил
Гильем.
- Так ведь я с ней... еще с весенних праздников, когда мы с тобой в
замке пели. Ну, откуда мне было знать? Только я гляжу, уж очень ты увлекся,
брат. - и Бернар пожал плечами. Он и впрямь не понимал - Тибор была для него
одной из многих, так, ничего особенного, обычная служанка... вот госпожа
Аэлис... но куда до нее сыну бедного министериала. Лучше и не мечтать.
Гильем, уразумев, наконец, что пытается сказать ему друг, отвернулся и
молча отошел. Не хотелось ни ссориться, ни негодовать. Бернар благоразумно
не последовал за ним. Все к лучшему; парень и так за последнее время
осунулся, сам не свой ходил, а тут еще эта девица - ей волю дай, все силы из
него повытянет. Уж он ей скажет... ишь, вознеслась, возомнила... прекрасная
дама, да и только. Бернар хмыкнул и отправился в замок. Вернулся он, как
всегда, заполночь. Гильем уже спал, прикрыв глаза локтем, словно уснуть ему
пришлось на залитой полуденным солнцем поляне. Грудь его вздымалась ровно,